Проталины   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Свет от них исходил тусклый, серый. И конфеты не представлялись такими уж вкусными.





КИНОТЕАТР





Дед дал мне рубль, и я побежала в кинотеатр «Комсомолец» смотреть фильм «Подвиг бойца». Вечером он опять вручил мне деньги. Я попросила на газировку. Но дед отказал: «Как врач, не позволяю ее употреблять. В ней один натуральный продукт – патока. Лучше пей соки или молоко. Ешь свежие фрукты. Не губи желудок». Он разъяснил, и я все поняла. Не стану себе во вред делать. А другие пьют газировку потому, что у них нет деда-врача.

На следующее утро опять побежала в «Комсомолец». Купила билет и приготовилась увидеть новый фильм. Но на экране появился тот же журнал про комбайны, а потом начался фильм «Подвиг бойца». Я смотрела с удовольствием, но с меньшим интересом, потому что знала, чем закончится. Когда же в третий раз вошла в кинозал и снова увидела те же титры, то разозлилась и вышла в фойе. Вежливая тетя спросила:

– Тебе плохо, девочка?

– Плохо, – говорю, – обман какой-то! Третий день один и тот же фильм показывают.

– Почему обман? Время проката каждого фильма – неделя. Все дети нашего района должны успеть его посмотреть. А в понедельник – другой привезем.

Я сконфузилась, покраснела и вернулась в зал. Деньги ведь заплачены.





ДВОРОВЫЙ ТЕАТР





Утром проснулась поздно. Деда дома уже не было. Он начальник санитарной эпидемиологической станции на рынке. А рынок начинает работать очень рано.

Умылась. Позавтракала. Сижу и молчу. Оля тоже молчит. Скучно. Не знаю, о чем говорить с нею и боюсь, что начнет расспрашивать о детдоме. На мое счастье в раскрытое окно донеслось:

– Лелечка, выходи!

– Иди во двор. Надоест гулять, подождешь на лавочке, – сказала Оля и ушла к соседке.

У дощатого, наскоро сколоченного сарая, опираясь на колонку, стояли девочки постарше меня и скороговоркой разговаривали на незнакомом языке. На их лицах, подернутых легким пушком, как роса сверкали бусинки воды. Отполированные тонкие мускулистые ноги темные от загара. Прислушалась к их странной речи.

– Дия дисе дигод диня… – говорила одна.

– Зуя зуне зухо зучу… – отвечала другая.

А! Секретный язык девчонок. Попробовала говорить хитрым спосо-бом. Получилось, но медленно. Зачем он мне? Не хочу ерундой заниматься. Села на лавочку. Вдруг во двор прибежала ватага ребят. Они не спрашивали, откуда я появилась, а сразу приняли в свой театр и предложили играть в казаки-разбойники.

– Мне нельзя уходить со двора, – смущенно ответила я.

– Ну, давай играть в карты. Пойдем в ваше парадное?

Оказывается, парадное – это красивая лестница в доме. По ней когда-то ходили богачи. Теперь там белье сушат. А жильцы входят в дом с черного хода, которым пользовалась раньше прислуга.

Мы сели на ступеньки, и ребята принялись обучать меня разным иг-рам: в ведьму, дурака, девятерного дурака, подкидного… Голова пошла кругом от их многообразия. А после обеда все пошли готовиться к выступлению. Пьеса была со смешными моментами, но довольно бестолковая, потому что каждый участник вносил что-то свое. Старшая из нас – Светлана, пыталась сделать общий сюжет, но ребята не уступали. Потом мои новые друзья принесли из дому бумагу, краски, старую одежду и на скорую руку сделали костюмы. Даже занавес повесили. Немыслимые шляпы, великолепные плащи-накидки, длинные юбки! В нарядах было что-то романтичное, особенное. Каждый участник обязательно становился героем. Я тоже с интересом взялась за дело. Но во время спектакля, не взирая на протесты, меня забрали домой спать. Лежа в пастели прислушивалась к возгласам ребят, пыталась представить, что и как происходит на сцене. Конечно, не заснула. Мне было очень грустно.