Бедные люди   ::   Достоевский Федор Михайлович

Не по карману! А моя квартира стоит мне семь

рублей ассигнациями, да стол пять целковых: вот двадцать четыре с полтиною,

а прежде ровно тридцать платил, зато во многом себе отказывал; чай пивал не

всегда, а теперь вот и на чай и на сахар выгадал. Оно, знаете ли, родная

моя, чаю не пить как-то стыдно; здесь все народ достаточный, так и стыдно.

Ради чужих и пьешь его, Варенька, для вида, для тона; а по мне все равно, я

не прихотлив. Положите так, для карманных денег - все сколько-нибудь

требуется - ну, сапожишки какие-нибудь, платьишко - много ль останется? Вот

и все мое жалованье. Я-то не ропщу и доволен. Оно достаточно. Вот уже

несколько лет достаточно; награждения тоже бывают. Ну, прощайте, мой

ангельчик. Я там купил парочку горшков с бальзаминчиком и гераньку -

недорого. А вы, может быть, и резеду любите? Так и резеда есть, вы наиишите;

да, знаете ли, все как можно подробнее напишите. Вы, впрочем, не думайте

чего-нибудь и не сомневайтесь, маточка, обо мне, что я такую комнату нанял.

Нет, это удобство заставило, и одно удобство соблазнило меня. Я ведь,

маточка, деньги коплю, откладываю: у меня денежка водится. Вы не смотрите на

то, что я такой тихонький, что, кажется, муха меня крылом перешибет. Нет,

маточка, я про себя не промах, и характера совершенно такого, как прилично

твердой и безмятежной души человеку. Прощайте, мой ангельчик! Расписался я

вам чуть не на двух листах, а на службу давно пора. Целую ваши пальчики,

маточка, и пребываю

вашим нижайшим слугою и вернейшим другом

Макаром Девушкиным.

P. S. Об одном прошу: отвечайте мне, ангельчик мой, как можно

подробнее. Я вам при сем посылаю, Варенька, фунтик конфет; так вы их

скушайте на здоровье, да, ради бога, обо мне не заботьтесь и не будьте в

претензии. Ну, так прощайте же, маточка.



Апреля 8.



Милостивый государь, Макар Алексеевич!

Знаете ли, что придется наконец совсем поссориться с вами? Клянусь вам,

добрый Макар Алексеевич, что мне даже тяжело принимать ваши подарки. Я знаю,

чего они вам стоят, каких лишений и отказов в необходимейшем себе самому.

Сколько раз я вам говорила, что мне не нужно ничего, совершенно ничего; что

я не в силах вам воздать и за те благодеяния, которыми вы доселе осыпали

меня. И зачем мне эти горшки? Ну, бальзаминчики еще ничего, а геранька

зачем? Одно словечко стоит неосторожно сказать, как например об этой герани,

уж вы тотчас и купите; ведь, верно, дорого? Что за прелесть на ней цветы!

Пунсовые крестиками. Где это вы достали такую хорошенькую гераньку? Я ее

посредине окна поставила, на самом видном месте; на полу же поставлю

скамейку, а на скамейку еще цветов поставлю; вот только дайте мне самой

разбогатеть! Федора не нарадуется; у нас теперь словно рай в комнате, -

-чисто, светло! Ну, а конфеты зачем? И право, я сейчас же по письму угадала,

что у вас что-нибудь да не так - и рай, и весна, и благоухания летают, и

птички чирикают. Что это, я думаю, уж нет ли тут и стихов? Ведь, право,

одних стихов и недостает в письме вашем, Макар Алексеевич! И ощущения

нежные, и мечтания в розовом цвете - все здесь есть! Про занавеску и не

думала; она, верно, сама зацепилась, когда я горшки переставляла; вот вам!

Ах, Макар Алексеевич! Что вы там ни говорите, как ни рассчитывайте свои

доходы, чтоб обмануть меня, что-бы показать, что они все сплошь идут на вас

одного, но от меня не утаите и не скроете ничего. Ясно, что вы необходимого

лишаетесь из-за меня. Что это вам вздумалось, например, такую квартиру

нанять? Ведь вас беспокоят, тревожат; вам тесно, неудобно. Вы любите

уединение, а тут и чего-чего нет около вас! А вы бы могли гораздо лучше

жить, судя по жалованию вашему. Федора говорит, что вы прежде и не в пример

лучше теперешнего жили.