Чище воды, острее ножа   ::   Серова Марина

Теперь к субъективному мнению отца, который все-таки должен хоть как-то знать своего сына, прибавляется субъективное мнение опера, который неплохо разбирается в психологии преступников. А поскольку эти два мнения совпадают, то, пожалуй, можно относиться к ним серьезно и принять за рабочую гипотезу то, что Сергей Беляков и в самом деле невиновен.

— А какие против него улики?

— Во-первых, они с убитым были в довольно плохих отношениях, — начал Данилов, но я его перебила:

— Извини, Веня, а как убитого-то звали?

— Александр Лисовский. Так вот, они с ним были в неважных отношениях, а вчера вечером после того, как оба уже приняли на грудь, чуть не подрались. Их растаскивали даже. Об этом говорят все, кто на вечеринке был. Да и сам Беляков данный факт не отрицает.

— Из-за чего они поссорились-то?

— Ох, Татьяна, я, честно говоря, до конца еще и сам не понял. У них какие-то запутанные взаимоотношения, без поллитры и не разберешься, а я ведь сюда только часов в восемь приехал. У них музыкальная студия есть, так вот из-за нее какие-то склоки: кто-то кого-то оттуда выгнал, кто-то на кого-то из-за этого смертельно обиделся… В общем, тут тебе самой лучше разбираться.

— А что еще?

— Еще орудие преступления. Лисовского убили ножом — в области сердца колотая рана. Умер он, по заключению экспертов, практически мгновенно. Нож принадлежит Белякову, он этого, кстати, тоже не отрицает.

— Ну, нож-то его мог и кто-то другой использовать.

— А я разве спорю? Мог. Но ты ведь, кажется, в прокуратуре немного поработала, так что знаешь, что в подобных случаях это улика.

Я кивнула:

— Знаю. Кстати, а что со временем убийства?

— От трех до пяти часов утра. Более точно будет известно после вскрытия. Когда мне результаты принесут, я тебе их сообщу.

— Хорошо, — задумчиво сказала я. В моей голове вертелась какая-то мысль, которую я никак не могла поймать. Что-то еще мне нужно от Данилова, но никак не соображу что.

— Ну что, Татьяна, возвращаемся? — предложил Венька. — А то мы с тобой что-то тут застоялись.

— Ага, — кивнула я, и в этот момент схватила свою неоформившуюся мысль за хвост. — Веня, у меня к тебе просьба, — тут же решительно сказала я. — Мне нужно, чтобы ты представил меня как работника прокуратуры.

— Это еще зачем?

— Затем, что если я честно назовусь частным детективом, то половина из тех, кто был на вечеринке, откажется со мной разговаривать. Они ведь мне помогать не обязаны. А если будут думать, что я из прокуратуры, тогда совсем другое дело.

— А как ты это себе представляешь? Меня ведь за такое по головке не погладят, если начальство узнает.

— Начальство не узнает. Откуда бы ему узнать? Ведь мы с тобой трепаться ни о чем не будем, правда? А своим ребятам ты все как есть объяснишь, я думаю, они тебя поймут. Сделаем так: мы вдвоем входим в комнату, где весь народ у тебя сидит, и ты мимоходом обращаешься ко мне «товарищ майор», а я отвечаю что-нибудь насчет того, что я этим делом займусь. Что, кстати, будет чистой правдой. Всего-то и делов! И тебе ничего не грозит, кстати. Ты же не к ним обращался, а ко мне. Может быть, мы с тобой старые друзья, и это у нас традиция такая: ты меня называешь товарищем майором, а я тебя адмиралом Нельсоном.

— Ох, Татьяна, ничуть ты не изменилась со времен первого курса, — с улыбкой сказал Данилов.

— Это комплимент? — кокетливо поинтересовалась я.

— Никакой не комплимент, чистая правда. Ладно, я согласен. Пошли в квартиру, там уже все небось заждались.



Глава 2

Наша уловка с «товарищем майором» сработала на пять с плюсом.