Кондуит и Швамбрания (Книга 2, Швамбрания)   ::   Кассиль Лев

- А в "гляделки" можно играть? - спросили хором самые маленькие ученицы с огромными бантами на макушках. - "Гляделки"? - задумался я. - Как по-твоему, Степка? - "Гляделки", я думаю, можно, - снисходительно сказал Степка. Когда ряд других немаловажных деталей был выяснен и церемония окончена, мы принялись довольно бесцеремонно вербовать себе одноклассниц. Девочки спешно прихорашивались. Первой я записал Таю Опилову, обладательницу толстой золотой косы. - Я сегодня не в лице, - сказала в нос Тая Опилова, - у бедя дасборг (у меня насморк)... Записывая девочек, мы тут же в своем списке пометили: около фамилий строгой девочки - Бамбука, около двух маленьких - Шпингалеты, рядом с толстой - Мадам Халупа. Затем были еще Соня-Персоня, Фря, Оглобля, Букса, Люля-Пилюля, Нимур-мура, Шлипса и Клякса. А девочки, которых мы не выбрали, называли нас дураками. - Ну, - сказал Степка, когда мы вышли, - теперь Б классе придется без выражений, пока не привыкнут. Во дворе встретилась депутация нашего класса "Б". Произошло крупное объяснение по поводу того, что мы опередили их. Нам слегка испортили наш вид и настроение.

"СОБАЧЬЯ ПОЛЬКА"

В амбарном городке вымирают голуби. Ветер шуршит в пустых амбарах страшным словом "разруха". - Свистит разруха сквозь оба уха, - говорит наш сторож Мокеич, горестно наблюдая за тем, что творится в школе. А в школе происходят такие громкие дела, что лошади на улице пугливо косят глаза на нас или шарахаются на другую сторону улицы. Целый день гремит в школе "собачья полька": одним пальцем - до! ре! ре!.. до! ре! ре!.. си! ре! ре! Пианино волокут по коридору. Его возят из класса в класс на свободные уроки.

Класс обращается в. танцульку. Ученики открыто уходят с уроков. "Карапетик бедный, отчего ты бледный?.. Оттого я бледный, потому что бедный..." Учитель после звонка ловит в коридоре учеников и умоляет их идти на урок. - Вы же хорошо учились, - с отчаянием говорит добрый математик Александр Карлыч, поймав меня за рукав. - Идемте, я вам объясню преинтересную штуку относительно тригонометрических функций угла. Прямо удивитесь, до чего интересно. Чистая беллетристика. Из вежливости я иду. Мы входим в пустой класс. До, ре, ре!.. До, ре, ре! слышится из соседнего. Александр Карлыч садится за кафедру. Я занимаю переднюю парту. Все чин чином, только учеников нет. Класс - это я. - Пожалуйте к доске, - вызывает меня математик. Рядом с доской я вижу расписание уроков на завтра. Ого! Завтра трудный день! Пять уроков. Первый урок - пение, второй - рисование, третий - чай, четвертый - ручной труд, пятый - вольные движения. - Ну-с, начнем, - -обращается Александр Карлыч к пустому классу. - Дан угол альфа... До! ре! ре!.. До! ре! ре!.. Си! ре! ре!..

"ВНУЧКИ" БЕСФОРМЕННЫЕ

Мы выросли и торчали из своих гимназических шинелей, как деревья сквозь палисад. Пуговицы на груди под напором мужества отступали к самому краю борта. Хлястик, покинув талию, стягивал лопатки. Но мы стойко донашивали старую форму. На блеклых фуражках синела бабочкой тень удаленного герба. Однажды товарищ Чубарьков привел в класс семерых новичков. Одеты они были пестро, не в форме, и держались кучкой за кожаной спиной Чубарькова. Но пояса у всех были одинаковы. На пряжках были буквы "В. Н. У.". Комиссар сказал классу: - Прошу потише. Затем здравствуйте. Точка. Следующий вопрос. Ввиду того что теперь школа единая, все должны учиться заодно - сообща. Будьте знакомы. Это вот из Высшего начального училища. Подружайтесь. - Долой внучков! - закричали сзади. - Не будем учиться с внучками! Мы средние, а они начальные! Чубарьков обернулся в дверях. - Кто вместе со всеми не желает, - сказал он, - тот может, пожалуйста, получить метрики самостоятельно! И ша! - сказал комиссар и ушел. "Внучки" остались робеть у кафедры.