Кукарека Иванович   ::   Вангели Спиридон

- Тук-тук!"

"Где же мне спрятать тебя, дочка? Где?" - шепнула гора.

"Тук-тук! - приговаривал топор. - Э-ге, вечером оденут тебя в царские наряды! Тук-тук!"

"Не отбирай меня у горы-матушки, - умоляла его ёлочка. - Оставь меня в моём зелёном наряде, сестрой птицам певчим оставь! А то не узнают меня, чужую да разряженную!"

"Тук-тук! Без тебя всё равно не уйду. Вечером прицеплю тебе на верхушку красивую звезду!"

"Хочешь отнять у меня всё небо, а сулишь лишь жестяную звезду?! Спасите меня, братцы мои, гоните топор из леса!" - плакала ёлочка.

- Гав-гав! - залаяла вдруг из-под снега собачонка, и далёкие голоса пропали...

Но и старушка: стук! стук! стук! в окно, хотя никого и не видела.

Тогда Титирикэ - бух! - и спрятался под снегом. Закопался - и осмелел.

- Эй, ты, ну-ка откопай старушку! - сказал он сам себе и тут же принялся за дело.

Когда весь снег был убран с порога, дверь открылась и вышла старушка. В подоле орехи - угощает Титирикэ. Спрятал он орехи в карманы и начал разговор издалека:

- Сколько снегу выпало, бабушка...

Молчит старуха.

- Уехал наш сельчанин в горы за ёлкой, да кто знает, где его застанет непогода? - продолжает Титирикэ, ближе к делу.

Бабушка стоит на пороге как оледенелая, в одних шерстяных носках.

- Вот кончится зима, - приближается к бабушкиному сердцу Титирикэ, - навезём к вам во двор прутьев, а то, я смотрю, у вас и забора-то стоящего нет!..

Тут ледяная старуха разглядела наконец-то в руках Титирикэ топор и давай осыпать его холодными, как осколки льда, словами:

- Слушай-ка, ты чей?! Верни-ка снег на своё место, завали избу, как было, до дверей, и убирайся со двора на все четыре стороны!.. Не нужна мне твоя топориная помощь!

Тут очутился Титирикэ на дороге ни с чем, к тому же одно ухо горело, как фонарь, - то ли от холода, то ли от стыда? А в селе разговоры:

- Теперь всё пропало! Теперь хоть сам царь приходи - старуха ни за что двери не откроет... Видно, суждено нам встречать этот Новый год без ёлки!..

Титирикэ же - куда ему деться! - вернулся домой и - "Кхы! кхы! кхы!"- с порога. Мать сразу лоб щупать:

- Батюшки! Да, никак, у тебя горло болит!

И тут же снимает с него на всякий случай сапоги, чтобы не убежал на улицу. У неё у самой-то, конечно, были дела в селе, вот она и унесла один сапог сына под мышкой.

Теперь Титирикэ сидел в доме, как безголосый сверчок за нетопленой печкой. С досады спрятал голову под подушку, чтобы ни одна муха не видела его. А как только согрелись уши, тут же зашевелилась мысль в голове.

Стал обуваться, нет одного сапога... Искал, искал - не нашёл, тогда сунул одну ногу в рукавицу, взял колокольчик - и за порог: хуп-хуп, дзинь-дзинь, дзинь-дзинь! Хуп-хуп!..

Увидели люди, как Титирикэ бегает в одном сапоге по снегу, подумали, не случилось ли бог весть что. А он во двор к бабушке ворвался - без шапки, на одной ноге варежка. Дышит как паровоз, колокольчик заливается: дзинь-дзинь!

От всего этого старушка возьми да и вылези на крыльцо, а Титирикэ как закричит ей, будто она плохо слышит:

- Не будем рубить ёлку! Ни за что! Честное слово! Чтоб у меня язык отсох! Здесь её нарядим, с самой нижней ветки до самой верхней!

От таких слов ледяная старушка враз оттаяла. Глаза её засияли, словно в голове свет включили, а слова все до одного потеплели:

- Ну, что ж! - сказала она и провела рукой у него за ухом, вытряхивая снег. - Наряжать, так наряжать! Дело это хорошее. Да вот загвоздка: дочерей-то у меня две. Одну нарядишь, другая обидится...

- Ничего, бабушка, украсим обе, - говорит Титирикэ и начинает звонить изо всей колокольчиковой мочи у ворот: пусть вся школа приходит на двор к старушке с собачкой Кнопкой.

А тут и сама собачонка появилась. Бежит, подпрыгивая, по снегу и в зубах шапку Титирикэ тащит!

Изо всех домов высыпали дети на дорогу.