Чудовищный сговор   ::   Серова Марина

Тетя оторвалась от очередного триллера – она недавно перечитала сорок томов Агаты Кристи, устала от детективов, и теперь ей хотелось чего-нибудь погорячее – поспешила в коридор и открыла дверь.

На пороге стояла соседка по лестничной площадке Матильда Карловна – дама лет шестидесяти с жиденькими косичками навыпуск.

– Милочка, – обратилась она к тетушке, – ты представляешь, какой кошмар! Какие времена настали, а?

– Да? И какие же? – рассеянно осведомилась моя тетушка.

Ее мозги были заполнены перестрелкой на бензоколонке где-то на окраине Орегона из романа Хэмфри Аксмана «Я приду выпить вашу кровь», и Мила еще не окончательно включилась в реальность.

– Ужасные! – всплеснула руками Матильда Карловна. – Неужели вы не в курсе?

– Смотря чего.

– У тети Клавы, кассирши из овощного магазина, что через дорогу, сына убили! – поведала Матильда Карловна. – Ни за что ни про что.

– Ужасно, – согласилась с ней Мила. – Так это его сейчас хоронят?

– Ну да, – проговорила Матильда Карловна. – Сейчас выносить будут, я побегу, а то не успею. И вы собирайтесь, Милочка!

Эту фразу соседка договаривала уже на ходу, сбегая по лестнице через две ступеньки.

– Ах вот оно что! – почесала переносицу тетя Мила. – А я-то думала – кого это там хоронят? Оказывается – сына тети Клавы. Теперь все ясно.

Она вернулась в свою комнату, снова уселась на диван с ногами и снова вплыла в роман Аксмана, откуда ее так грубо выдернули в реальную жизнь.

Выйдя на пенсию, тетя Мила большую часть своего времени проводила за чтением детективной литературы. Эта пламенная страсть, на мой взгляд, имела одно очень интересное объяснение.

Моя любимая тетушка, трудясь в области юриспруденции, всю жизнь имела дело с теоретическим, так сказать, аспектом реальности. Читая лекции в милицейской академии, консультируя следователей, она соприкасалась с аспектом практическим. А сейчас, когда досуг стал занимать большую часть ее времени, периодически выкраиваемого для беседы с абитуриентами и репетиторства, тетя Мила с головой ушла в идеальный аспект криминальной сферы.

Чтение давало ей возможность на один вечер погрузиться в четко отлаженную модель реальности, каковую предоставлял детектив, проверить свои аналитические способности и вынести суждение об авторе, его способностях строить сюжет и подчас упрекнуть его в неточностях или шулерской игре с читателем.

– Это, дорогая моя, как в жизни. Невозможно выстроить кристально четкий сюжет. Какая-нибудь зазубринка да объявится. Но зачем же автору самому усугублять свои недостатки? Ведь старый дворецкий ни в коем случае не может быть преступником! Это против всех правил! – заявила мне как-то вечером раздраженная тетя Мила, потрясая каким-то переводным романом.

Мало-помалу тетя Мила и меня втянула в свое хобби. Я глотала один роман за другим, но у меня пока что это не принимало таких тотальных масштабов, как у нее.

Я еще как-то «держалась» по двум причинам. Во-первых, давняя, но усиливающаяся с каждым годом любовь к кинематографу.

Здесь я могла бы дать фору любому кинокритику. Помимо тысяч фильмов, просмотренных мной, я еще обладала, скажу без ложной скромности, феноменальной памятью. Однажды областная газета вздумала проводить еженедельный конкурс знатоков кинематографа. Через месяц газетчики вынуждены были свернуть этот проект, поскольку я четырежды получала суперпризы, и потом моя тетушка раздаривала тефалевскую посуду по своим знакомым.

Во-вторых, я все же была не столь свободна, как тетушка. Работа есть работа, и подчас она сжирала сутки за сутками, не оставляя и секунды того бесценного материала, который в армии называется личным временем.

– Вы работаете по специальности? – спросила меня одна дама из статистического комитета, пришедшая как-то вечером с ворохом бумажек под мышкой.