Лето в Михалувке   ::   Корчак Януш

Кровати стоят не у стены, а рядами, не в маленькой комнатушке, а в большом зале, вроде того, где свадьбы играют. На обед дали какой-то зеленый суп, а потом молоко. Полотняные шапки и штаны с помочами. Вечером моют ноги в длинном железном корыте. В постели надо спать одному, подушка набита соломой. И окна открыты, - ведь вор может забраться! А мама с папой далеко.

И Левек Рехтлебен в первый же вечер расплакался.

Правда, плакал он недолго, потому что как не уснуть после дня, полного таких необыкновенных событий!

Но и на другой день, когда после завтрака осталось немного свободного времени, Левек снова стал плакать.

Домой!

Почему Левек хочет домой? Может быть, Левек голоден?

- Нет, не голоден.

Может быть, ему холодно?

- Нет, не холодно.

Может быть, боится один спать?

- Нет.

Может быть, дома у него больше игрушек?

- Нет, дома совсем нет игрушек.

Левек знает, что тут хорошо, ему об этом и двоюродный брат и мальчишки со двора говорили, но дома - мама.

Ну ладно: Левек поедет домой, только завтра, потому что сегодня суббота, а в субботу уезжать нельзя. Но и в воскресенье Левек не смог уехать: брички не было. Но завтра, завтра-то он уж наверняка уедет.

В понедельник Левек не плачет, но все еще хочет домой.

- Ладно, поедешь после обеда, только, если ты вернешься домой, мама будет огорчена.

- Почему мама будет огорчена?

- Потому что она должна будет оплатить дорогу.

А отец как раз сейчас не работает, - мастер уехал, - мама больна, потому что родилась маленькая сестричка, и доктор дорого стоил.

Левек тяжело вздохнул и согласился играть в домино.

А вечером он снова принимается потихоньку плакать, но вдруг вспоминает, что на вокзале на нем была новая шапка, которую отец взял с собой домой. Отец, наверное, потерял новую шапку, а шапка стоила полтинник. И Левек диктует письмо к отцу: домой ему не хочется, он не плачет и по дому не скучает, потому что ему хочется быть здоровым и чтобы у папы не было неприятностей. А что с шапкой?

Отец написал в ответ, что шапка цела и что он принесет ее на вокзал.

Левек много раз брал у воспитателя письмо отца и снова отдавал его на хранение, он совсем перестал собираться домой, и колония ему нравилась все больше и больше.

Но один раз у Левека случилось горе: он потерял носовой платок. И как не потерять, когда карманы у него всегда набиты камнями и шишками! Платок скоро нашелся.

А в другой раз Левек ходил весь день как в воду опущенный, но уже по своей вине: вечером в спальне он свистел и щелкал пальцами. Когда на другой день за завтраком спросили, кто вчера свистел в спальне, Левек сразу сам признался.

- И щелкал пальцами, - добавил он и показал, как щелкал.

Левек загорел, прибавил в весе целых три фунта, и когда уезжал домой, то пообещал, что на будущий год снова приедет и тогда уж ни разу не заплачет...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Крепость. - Яичница. - Грозя. - Пожарная команда

Где сто пятьдесят мальчишек, там война. Где война, там должна быть крепость.

От прежней крепости за лесом почти ничего не осталось, потому что она была низкая и маленькая. Теперь будут заново построены четыре боковых форта, высокий вал для госпиталя, площадка для военнопленных и окопы. А два главных вала, которые защищают вход в крепость, должны быть не меньше четырех локтей в вышину.

У нас двенадцать лопат. Землекопы сбрасывают куртки, засучивают рукава и принимаются за работу. Каждые десять минут рабочие сменяются.

Силачу Корцажу и старшему Пресману поручен первый форт; Херцман с Фриденсоном и Плоцкий с Капланом, в две лопаты, трудятся над вторым; Грозовский, Маргулес, Рашер и Шидловский насыпают крепостной вал.

Ребята поменьше и послабее строят боковые форты. Безногий Вайнраух на костылях несет вахту в левой части крепости, следит, чтобы Беда не подрался с товарищами, - всякое бывает за работой.