Чувство реальности (Том 2)   ::   Дашкова Полина

Вот когда они подтвердят все эти прелести с помадой и лейкопластырем, тогда будем думать. А пока у нас заказное убийство, со слабыми признаками ограбления. И на сегодня твоя задача, майор Арсеньев, сначала побеседовать с Рязанцевым и домработницей убитой, Светланой Лисовой, потом отработать дневники и записные книжки Кравцовой, попытаться максимально подробно восстановить последние трое суток ее жизни, опросить всех, с кем она встречалась, ну и так далее. Ясно тебе?

Саня вдруг поймал на себе странный живой взгляд одного из экспонатов Зюзиной коллекции.

Это был самый большой кот, почти в натуральную величину. Его сшили из белоснежного пушистого меха, ему вставили стеклянные глаза, даже не кошачьи, а совершенно человеческие, небесно-голубые, ясные, ласковые, но одновременно насмешливые и хитрые. Кот смотрел прямо на Арсеньева и ухмылялся.

- Это игрушка или чучело? - спросил Саня.

- Конечно, игрушка. Я слишком люблю кошек, чтобы заводить у себя их чучела. Это авторская работа, сшила одна художница, кукольный мастер. Живет в Нью-Йорке, разумеется, наша эмигрантка.

- Почему разумеется? - слегка удивился Арсеньев.

- Потому, что ни один иностранец так не сделает, - гордо заявила Зюзя. Ты когда-нибудь видел такие выразительные лица? Такие глаза? В них светится кошачья душа. Шерстка из искусственного меха, а выглядит как настоящая. - Зюзя подошла к стеллажу, сняла белого глазастого кота. - Смотри, у него лапки двигаются, головка крутится. Я назвала его Христофор, в честь Колумба, который открыл эту несчастную, Богом забытую Америку. Между прочим, я где-то читала, что бабушка Колумба была русская.

***

Евгений Николаевич Рязанцев проснулся от сильного сердцебиения. Не только сердце, но весь его организм пульсировал и дрожал, словно во сне к нему подключили какие-то электроды и пускали короткие болезненные разряды. Дневной сон всегда действовал на него ужасно. Он потел, как мышь, и потом долго еще чувствовал себя разбитым.

Первое, что он увидел, было круглое розовое лицо Светы Лисовой. Она склонилась над ним так близко, что стал слышен крепкий дрожжевой запах ее дыхания.

- Который час?

- Половина третьего.

Он вскочил, растерянно ощупал карманы. Света протянула ему телефон.

- Ты это ищешь? Прости, Женечка, я вытащила потихоньку, иначе тебе не дали бы поспать. Знаешь, нельзя включать этот ужасный виброзвонок, он так действует на нервы, лучше уж просто звонок, какая-нибудь приятная мелодия.

- Погоди, - Рязанцев потряс головой, - ты залезла ко мне в карман, пока я спал? Слушай, ты совсем рехнулась? Я разве не объяснял тебе, что никогда, ни при каких обстоятельствах не расстаюсь с этим аппаратом? Есть люди, с которыми я всегда должен быть на связи.

- Ты на связи, Женечка, на связи, - энергично закивала Светка, - если бы позвонили, я бы спросила, кто, по какому вопросу, я бы все записала и тебе передала.

- Идиотка! - взревел Рязанцев. - Еще не хватало, чтобы ты лезла в мои дела и шарила по моим карманам! - он кричал все громче, все злей и распалялся от своего крика.

- Прости, прости, Женечка, миленький, я хотела как лучше, я боялась, тебе не дадут поспать, - бормотала она, бледнея и пятясь к стене.

- Зачем ты напялила этот жуткий спортивный костюм? Так одеваются торговки на оптовых рынках! Ко мне постоянно приходят люди, никто, никто в моем доме не позволяет себе ходить в таком виде! Ты на минуточку забыла, кто я? Я глава огромной думской фракции, лидер крупнейшей оппозиционной партии, я политик, я очень известный человек!

- Да, Женечка, ты гениальный политик, ты очень известный человек, ты последняя надежда российской демократии, я ни на секунду не забываю об этом и очень горжусь тобой.