Мальчик с гусями   ::   Погодин Радий Петрович

Видя, как местное кошачье племя беспрекословно уступает дорогу коту Василию, кошечка Мика спросила с подкупающей прямотой:

- Вы, наверное, видный деятель? Но почему у вас такое невзрачное имя? Ваше имя удобно произносить, когда сердишься.

Сквернослов, драчун и бродяга, кот Василий ответил учтиво:

- Дорогая сударыня Мика, сердитесь почаще. Пожалуйста. Любовь не картошка.

Так началось падение кота Василия в глазах горбовских кошек, котов, а также некоторых собак той породы, что придирчивы лишь к чужой совести. Но правда и то, что с этой минуты коту Василию было плевать на мнение всех домашних животных с высокой горы. Что он и сделал.

Он повел Мику на самый высокий холм, с которого были видны все горбовские горки, пригорки, овраги и косогоры. Холм этот именовался Девушкиной горой. Именно с него кот Василий совершил достославный плевок.

- Мило, - сказала кошечка Мика, разглядев Горбы с этого примечательного холма. - Прелестная деревенька. Здесь можно неплохо провести отпуск.

- Изумительно можно, - пропел кот Василий.

Весь день они провели вместе. Кот познакомил кошечку с красотами Горбов и окрестностей. Показал ей старинные избы, в которых обитал, и церковь. Чувствуя себя щедрым и благородным князем, он предложил ей отдохнуть после прогулки на своем личном ложе - охапке сена, украденной из колхозной скирды неким экскурсантом, путешествующим в одиночку.

Местные коты взахлеб балабонили по этому поводу, скрывая за циническими словами мелкую зависть. Кошки бежали одна за другой к Матрене. Сообщали ей о коварстве. Матрена лежала в изумлении, похожем на обморок.

Возжелал кот Василий показать своей юной подруге, какой он мастак по части экзотики. Привел ее к экскурсантам и рыбакам-спортсменам в становище на берегу тихой заводи.

- Посидите, сударыня, здесь в теньке, под кусточком. Я вам самый лучший шашлык доставлю. К нам приезжают большие искусники в этом деле алаверды, так сказать.

Шашлык! Это вам не сметана.

Кот Василий хотел развить мысль, что с искусниками знаком лично, с некоторыми состоит на "ты", но Мика улыбнулась ему прекрасной улыбкой.

- Спасибо. Не утруждайтесь, - сказала она и, беспечно мурлыча, вспрыгнула на сиденье близко стоящей машины "Волги". И улеглась там на заднем сиденье, грациозная и ушедшая.

Кот Василий с потрясающим душу воплем бросился было за ней, но, заработав пинок ногой, отлетел в тихую заводь.

- Ишь, - сказал ему замшевый мотоэкскурсант - хозяин машины. - С таким-то рылом... Мышей лови, чучело.

Мокрый кот - зрелище хуже некуда. А за стеклами "Волги", уже недоступная, сидела кошечка Мика и глядела вдаль голубыми, как утро, глазами.

Опалили Василия выхлопные газы. Машина ушла. Скорбь осталась в удел коту и мечтательные воспоминания. Можно было предположить, что Василий навек потеряет интерес к шашлыку и снова полюбит сметану. Но он заявил решительно:

- Что прошло, того уже не вернешь. - А пообсохнув, украл у зазевавшегося искусника полкилограмма филейной вырезки.

На следующий день он пришел к Якову Ильичу. Яков Ильич смотрел в окно на тот берег реки, на зеленый дом, откуда ветер приносил запах ватрушек, варенья и уюта.

- Где Мика? - спросил Яков Ильич.

- Наверное, в столице.

- Это еще зачем?

- Увы! Все ценности скапливаются в городах. Наверно, у нее свой путь. Не горюйте, мы оба одиноки. Но у нас есть что вспомнить.

- Оставайся у меня ночевать, - сказал Яков Ильич, закрыв окно, чтобы ветер, пропахший уютом, его не касался. И занавеску задернул.

Во сне приснилось коту Василию, что он тонет в сметане.

* * *

Напротив церкви, через речку, на высоком бугре, - самый первый в уезде общественный скотный двор. Крыши у него совсем нет, только вздыбленные куски стропил: соломенная крыша сплыла на землю вместе с дождями, вместе с весенним снегом, растворившись в воде горькой солью.