Чужой   ::   Ахметов Фарит

На ходу придумав легенду, я представляюсь работником райкома комсомола и сразу беру быка за рога:

- Андрей Глухов здесь проживает?

- Это который Глухов-то? - переспрашивает самая бойкая из бабулек, судя по загоревшим глазам, вечная комсомолка. - Отец или сын!

- Сын, разумеется. Андрей Андреич.

Я даю им возможность выговориться.

- Это Андрюха-то? - понимает, наконец, моя собеседница. - Дак какой же он комсомолец? Он и в пионерах-то, поди, не был.

- А чего так?

- Да вот так, - поддерживает "вечную комсомолку" другая. - Вот уж месяц за ним следим: только родители за порог - сразу музыка на всю катушку...

- Лодырь несчастный! - вставляет третья.

- Бездельничает, значит? - интересуюсь я.

- Да говорим, лодырь он! Родители с утра до ночи вкалывают, а он у них на шее сидит. А вот вы его б на работу и устроили.

- Имею такое поручение. И работа подходящая есть. Устроим.

- Вот и ладно бы. На завод.

Я перевожу разговор в практическое русло.

- Пойду поговорю с ним.

- Зря поднимешься. С утра где-то пропадает. Слышь, музыка-то не орет.

- Тогда подожду. У меня время есть.

Я не могу уйти. Слишком близко я подобрался к разгадке, чтобы тратить время на повестки и долгое ожидание. Повестка может и спугнуть птенца потом объявляй его в розыск.

К счастью, сегодня мне везет. Не успел я присесть на скамейку напротив бабушек, как самая зоркая из них торжественно возвещает:

- Явился, голубок!

Я вижу высокого юношу в голубых потертых джинсах, синей нейлоновой ветровке, с сумкой через плечо. Темных очков нет. Я быстро поднимаюсь навстречу.

- Глухов?

- Ну, Глухов. А чего?

- И в знаменитых джинсах?

- Это мои джинсы! - парень явно напрягся.

- Твои? - я выдержал паузу. - А я думал - американские. Отойдем в сторонку. Разговор есть.

Я знаю, что он не станет возражать и пойдет за мной - кому нужны лишние свидетели мужского разговора. Мы сворачиваем за угол, и тут я показываю ему свое удостоверение.

- Придется пройти со мной.

- А чего я такого сделал? - вырывается у него.

- Там узнаешь.

Всю дорогу до райотдела Андрей подавленно молчит.

Я начинаю допрос издалека. Спросив, как положено, кто такой, где родился, кем работает, интересуюсь родителями, друзьями, увлечениями. Парень отвечает с видимым облегчением. Похоже, он считает, что ошибся в худших предположениях и его вызвали всего лишь для трудоустройства. Как бы между прочим я зачитываю ему сводку районных происшествий за последние две недели.

- Одно убийство, одно изнасилование. Кстати, очень близко от твоего дома. Есть еще разбойное нападение... Так когда вы в этот дом переехали?

- Месяц назад. А чего?

Андрей явно не понимает, куда я клоню. Идет третий час допроса.

- Никого, значит, еще не знаешь... Вот взял бы и представился девушке.

- Какой девушке? Не знаю я никакой девушки!

- А про джинсы знаменитые, про фирменные, ничего мне не расскажешь?

- Да не снимал я с нее никаких фирменных штанов! Это мои джинсы!

Он выдал себя с головой, - этот юноша. Поскольку знать о том, что были сняты неотечественного производства джинсы, а также и то, что сняты они были именно с молодой девушки, мог знать лишь тот, кто снял их, стала очевидной преступная осведомленность фигуранта.

Еще два часа кряду он оказывал яростное сопротивление, не признавая за собой вины. Но после косвенного признания деваться ему было некуда. Наверное, он подумал, что вот-вот будет произведено опознание. Глухов не знал, что потерпевшая сегодня уехала за десятки километров отсюда, в дом отдыха "Костоваты". Под присмотром своей бдительной мамочки. В конце концов, он сознался в содеянном и указал место, где спрятал отобранные джинсы.

А на нем были свои. Хоть и американские.

совершенно секретно

ОПЕРАТИВНАЯ УСТАНОВКА

№ 022737с

По заданию начальника отдела уголовного розыска МВД УАССР

На Рифа Разина, 1964 г.