Мальчишка с собакой   ::   Козлов Вильям Федорович

Мишка медленно сполз на землю, не забывая придерживать калитку. Он, наверное, решил, что у него уже нет головы.

Дверь распахнулась, и на пороге показался высокий худощавый мальчишка в синей куртке на блестящей молнии и коротких зеленых штанах с карманами.

На ногах красные сандалеты.

— Орион! — сказал мальчишка. — Ко мне!

Собака, виляя веером-хвостом, подбежала к нему. Он потрепал ее по лохматой шее и посмотрел на нас.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался мальчишка. — Вы к тете Марье?

Мишка все еще сидел на земле и шарил руками в траве.

— И камня, как назло, под рукой нет… — сказал он.

— Насчет камня поосторожнее, — заметил мальчишка. — Орион этого не любит.

— Эй, как тебя там? — спросил Мишка. — Брось сюда лопату и банку.

— А как же черви? — усмехнулась Наташка.

Мишка не ответил. И вид у него был сконфуженный.

Мишка — отчаянный парень, но этот Орион — я такого собачьего имени еще не слыхал — кого угодно напугает. У него пасть как у льва. Туда запросто моя голова может пролезть. В последнее время я заметил, что Мишка перестал возражать Наташке. А когда она на него смотрит своими насмешливыми серыми глазами, он отворачивается и даже краснеет…

Мальчишка в коротких штанах поднял лопату, консервную банку и передал Наташке, которая подскочила к калитке.

— Как тебя звать? — спросила она.

— Женя, — ответил мальчишка. — А тебя?

Наташка сказала. Мишка исподлобья посмотрел на нее и отвернулся.

— Ты в цирк готовишься? — спросила она. — Я видела, как ты через голову прыгал…

— Чего мы тут потеряли? — сказал Мишка. — Пошли.

Я забрал у Наташки лопату и банку. Она даже не заметила. Протянула между жердинами свою тонкую руку, но дотронуться до Ориона не решилась.

— Он кусается? — спросила она.

Мальчишка улыбнулся. Один зуб у него наполовину сломан. Волосы черные и челкой спускаются на лоб.

— Погладь, — разрешил он.

Наташка тут же запустила пальцы в густую собачью шерсть.

— Ориончик… — засюсюкала она. — Ориоша… Хорошая собачка… А что такое Орион?

— Такую чепуху не знает… — сказал Мишка. — Звезда какая-то…

— Так называется созвездие, — поправил Женя. — Оно как раз над экватором…

— Над экватором? — удивилась Наташка. — Когда мы возьмем щенка, я его Экватором назову.

— Созвездие Ориона граничит с созвездиями Тельца, Близнецов, Зайца, Единорога… — сказал Женя.

— Я был в Ленинграде, в планетарии, — сказал мне Мишка. — Там про все звезды и планеты рассказывают.

— А какой породы Орион? — спросила Наташка.

— Ньюфаундленд, — сказал мальчишка.

— А что это такое?

— Такую чепуху не знает… — сказал Мишка. — Полуостров в Америке.

— Остров, — опять поправил мальчишка. — И не в Америке, а в Канаде. От Америки он отделяется проливом Белл-Айл.

Мишка готов был лопнуть от злости. Второй раз подкузьмил его Женя. Да еще в присутствии Наташки.

— А ты видел когда-нибудь ропуху? — спросил Мишка.

— Ропуху? — удивился Женя. — А что это такое?

— То-то, — сказал Мишка и кивнул мне: — Айда!

Когда мы отошли на приличное расстояние, я спросил:

— Про какую это ты толковал ропуху?

— «Ориончик… Ориончик…» — передразнил Мишка. — Ну и пусть целуется с ним…

— С кем? — спросил я.

— Как будто я обязан помнить про все звезды и острова…

— Кто же это — ропуха? — снова спросил я.

— Отстань, — сказал Мишка.

Я оглянулся: мальчишка вывел из сеней велосипед «Орленок», посадил на раму Наташку и покатил по тропинке вдоль забора. Орион бежал рядом. Пасть его открылась, и оттуда вывалился красный язык.

— Полюбуйся, — сказал я. — Повезли красавицу твою…

Мишка даже не оглянулся. Шагал по дороге, загребая босыми ногами теплую пыль.

— Куда же это они поехали? — сказал я.