Цирк   ::   Маклин Алистер

Но в глазах этих безбожников вы не безвредный цирк, вы филиал ЦРУ, и поэтому вполне созрели для внедрения. Не позволяйте вашему патриотизму затмевать вашу проницательность. Давайте послушаем запись еще раз. Только на этот раз не слушайте свой голос, слушайте чей-то другой. Я предполагаю, что вы знаете голоса всех, кто служит в вашем заведении. И чтобы сузить поле поисков, вспомните, что многие из ваших людей говорят с иностранным акцентом. Это голос англосакса, возможно американца, хотя я и не могу быть уверенным в этом.

Они прослушали запись еще четыре раза и в конце концов Ринфилд покачал головой.

— Ничего определенного. Очень сильные искажения.

— Благодарю, сержант, вы свободны. — Когда сержант удалился, Адмирал принялся быстро расхаживать по кабинету, затем довольно кивнул головой. Какая представительная мысль. Чудесная мысль! Соединительное звено между моим полем деятельности и вашим.

— Вы дьявольски уверены.

— Я дьявольски уверен в одном: человек моего круга скорее махнет рукой на поиски, чем решится открыть клетку с тиграми.

Ринфилд подтверждающе кивнул. В свою очередь должен заметить, что тоже думал об этом.

— Ладно... Что будем делать дальше? Вы под вражеским контролем, моя карьера под угрозой, — он уныло замолчал, но потом поглядел на собеседника и продолжил:

— А когда все это закончится, моей карьере станет еще хуже.

— Думаю, что мы уладим это, — в голосе Ринфилда послышалась привычная уверенность. — Вы слышали, что я сказал в цирке, вы слышали, что сказал Бруно. Мы едем.

Адмирал задел боком стул при ходьбе по кабинету, и раздраженно проговорил:

— Ваши позиции с прошлого вечера заметно изменились, точнее, стали заметно тверже.

— Мне кажется, что вы не совсем ясно меня поняли, сэр, — Ринфилд успокоился. — В цирке моя жизнь, вся моя жизнь. Кто тронул мой цирк трогает меня и наоборот. У нас имеется одна козырная карта.

— И я ее упустил?

— Бруно еще чист.

— Это я учел, и чтобы это так и оставалось, я хотел бы ввести в ваше окружение девушку. Ее зовут Мария Хопкинс, и хотя я ее не очень хорошо знаю, доктор Харпер рекомендовал мне ее как блестящего оперативника, а ее преданность не вызывает сомнений. Они с Бруно должны закрутить любовь. Что может быть естественней? — Адмирал печально улыбнулся. — Будь я лет на 20 моложе, я сказал, что нет ничего проще. Она действительно довольно-таки красива. Таким способом она сможет держать связь с Бруно, с вами, с Харпером, а во время вашего отъезда со мной, не вызывая подозрений. Может быть, ее устроить в качестве наездницы? Это был идея Фосетта.

— Невозможно. Она может считать себя хорошей наездницей, она может быть действительно хорошая наездница, но в цирке нет места любителям, кроме того, все сразу поймут, что она не настоящая циркачка, а это самый лучший способ привлечь к себе внимание, — Ваши предложения?

— Да, Фосетт упоминал о такой возможности в том ужасном борделе, куда он нас привез, и я продумал этот вариант. Моя секретарша через несколько недель выходит замуж за чудака, не любящего цирка, поэтому она уходит. Об этом известно всем. Пусть Мария станет моим новым секретарем. Самая естественная причина быть в постоянном контакте со мной, а через меня с вашим доктором и Бруно. И все без лишних вопросов.

— Нет ничего лучше. А теперь я хочу, чтобы завтра поместили объявление, что вам необходим врач для сопровождения вашего цирка в турне по Европе. Я понимаю, что это не самый лучший способ найма нормального медика, но у нас нет времени. Кроме того, необходимо сделать так, чтобы всем было ясно, что вы подобрали доктора не имея никого конкретно на уме, что ваш выбор был сделан случайно. Вы можете побеседовать со многими, чтобы создалась видимость конкуренции, но выберете Харпера.