Муфта, Полботинка и Моховая Борода (книга 2, с иллюстрациями)   ::   Рауд Эно

 – Не соснуть ли нам часок-другой?

Полботинка тут же согласился с Муфтой.

– Само собой, – кивнул он. – Кто знает, когда нам снова удастся вздремнуть. Я, во всяком случае, не могу себе представить, как буду спать на одной поляне с гадюкой.

Муфта ничего на это не ответил, и Полботинка добавил с коварной усмешкой:

– Или тебе понравится, если змея ночью заберётся к тебе в муфту?

– Перестань, пожалуйста, – сказал Муфта, и его голос предательски дрогнул. – Оставь, наконец, эти змеиные разговоры.

Он лёг на спину и закрыл глаза.

– Ну ладно, ладно, – пробормотал Полботинка и последовал примеру Муфты. – Попытаемся заснуть. И не дай бог увидеть во сне эту проклятую гадюку!

Поди знай, просто ли устали Муфта с Полботинком, или подействовал, наконец успокаивающий отвар, но очень скоро они крепко уснули.

Вокруг стрекотали кузнечики и шумели всякие другие букашки. В лесу лениво пели птицы.

Со стороны деревни послышался собачий лай – должно быть, Моховая Борода добрался туда со своим бидоном.

Но Муфта с Полботинком не слышали ничего. Они не слышали и того, как со скандальными криками вылетела из леса сорока.

Сорока уселась на растущий неподалёку куст орешника и с любопытством уставилась на накситраллей. Потом крикнула ещё раз, уже потише.

Друзья не шевелились.

Застыла на ореховой ветке и сорока. Теперь она ни на мгновение не отводила глаз от спящих. Алчным взглядом она всматривалась в сверкающие в ярких лучах солнца медали на груди Муфты и Полботинка.



Матильда пьёт сливки.

Деревенские собаки встретили Моховую Бороду дружным лаем. Многие из них выскакивали за ворота, кровожадно рычали и скалились. Но Моховой Бороде, к счастью, хорошо были известны повадки деревенских собак, он прекрасно знал, что самое разумное – не обращать на них никакого внимания: если ты не замечаешь собаку, она вскоре прекратит всякое тявканье. Поэтому Моховая Борода продолжал путь. А чтобы сохранить спокойствие и не отвлекаться мыслями о собаках, он бормотал себе под нос: «Вот бы кренделя отведать, вот бы кренделя отведать…»

Вскоре спокойствие Моховой Бороды начало действовать на собак. Они явно заколебались в своей собачьей отваге, потеряли веру в себя и пришли в замешательство. Лай становился всё нерешительнее и реже, пока не смолк совсем. В конце концов, собаки стали делать вид, будто Моховая Борода просто малоинтересное, а для собак и вовсе не интересное явление природы.

Совершенно иначе повела себя молодая хозяйка, во двор которой вскоре завернул Моховая Борода в поисках молока для Матильды. Она никогда в жизни не видела такого забавного накситральчика и разглядывала Моховую Бороду прямо-таки с невежливым изумлением.

Моховая Борода почтительно поклонился и приподнял шляпу.

– Добрый день, доброго удоя, – вежливо сказал он.

На круглом румяном лице хозяйки совсем некстати появилась широкая улыбка.

– Боженьки, да ты умеешь даже говорить!

– Я действительно обладаю этим скромным умением, – по-прежнему вежливо продолжал Моховая Борода. – Но, к сожалению, я владею только будничным языком. Если бы я умел сочинять стихи, как, например, мой друг Муфта, то с удовольствием сочинил бы для вас небольшое стихотворение.

Он умолк. Отношение хозяйки к Моховой Бороде резко переменилось.

– Да ну тебя! – воскликнула она нежным голосом. – Говоришь, стихи бы мне написал! Хотя ты не умеешь их писать, малыш, всё равно ты первый, кому такая мысль вообще пришла в голову – до сих пор никто не говорил со мной о стихах. Что я могу для тебя сделать?

Моховая Борода указал глазами на пустой молочный бидон.

– Мне бы немного свежего молока для больной… Хозяйка прервала его:

– Для больной? Свежего молока? О, нет, нет! Я дам тебе не свежего молока, а свежих сливок! Ведь больная должна поправляться.