Неандертальский мальчик в школе и дома   ::   Мальмузи Лучано

Неандерталочка – цветок, раскрывшийся на вечной мерзлоте.

Неандерталочка – свет наших холмов. Неандерталочка – моя мечта… В самом деле, я влюблен не на шутку! С другой стороны, когда я ее опишу, вам, без сомне­ния, станет понятна моя неодолимая страсть.

У Неандерталочки чудесная фигурка: низенькая, как раз как надо, коренастая, массивная.

У нас это очень ценится: чем женщина ниже ростом, тем легче ей таскать тяжести. Не говоря уже о том, что для такой жены не нужно строить высокую хижину, а это большая экономия.

Рост идеальной ледниковой женщины должен быть примерно равен ширине бедер. А если у нее к тому же кривые ноги, чего еще остается желать!

Ведь кривоногая никогда не споткнется, идет себе и идет без устали, день за днем, несет на спине страшен­ную тяжесть…

Неандерталочка как раз такая.

Еще она волосатая, как тетушка Бурундучиха, и у нее прелестный носишко, по величине такой же, как у дедушки Пузана…

Беда в том, что многие добиваются ее расположения. Слишком многие!

Но среди всех моих соперников самый ненавист­ный Щеголек.

Вот он, молокосос, вылезает из лужи: с шуб капает, рожа перемазана в грязи.

Ваш покорный слуга бросается его чистить, но чем больше он старается, тем гуще залепляет вонючая жижа щеки, лоб и волосы Щеголька. Смотреть противно: в самом деле, Неандерталочка брезгливо отворачивается.

Один – ноль, приятель!

Предлагаю понести узелок моей красавицы, и она, с улыбкой, которая растопила бы и ледяное сердце, со­глашается.

До школы уже недалеко.

Мы выходим из стойбища, узкой тропинкой подни­маемся в горы.

По пути к нам присоединяются Медвежонок и Улитка, издалека машут руками Сорока, Попрыгунья и Буйволенок.



В ШКОЛЕ ДЕДУШКИ ПУЗАНА

Школа совсем недалеко от стойбища.

Надо подняться по тропинке на скалы, между кото­рыми протекает наша река, – и вот вы у входа в пещеру.

Там дожидается дедушка Пузан. Он заставляет нас обтереть шкурки росомахи, которые привязаны у нас к ногам вместо обуви, а потом, уже в пещере, надевает хорошую шубу из мускусного быка и превращается из дедушки Пузана в учителя.

Начинается перекличка. Старик вглядывается в знаки, вырезанные на дубинке для записей, потом заводит гул­ким басом (подходящий голос для такой аудитории!):

– Березка!

– Здесь.

– Уголек!

– Здесь.

– Сорока!

– Здесь.

– Свисток!

Раздается пронзительный свист.

– Ах вот оно что! Шутить вздумал? Ступай-ка в угол, негодник!

Свистку в угол совсем не хочется, он бросается нау­тек. Но с проворством, неожиданным для такой туши, старый учитель загораживает ему дорогу и хватает за шкирку.

Мячик, большой приятель Свистка, приходит на по­мощь:

– Он не виноват! Дедушка Пузан, припомни-ка, что ты сказал?

– Свисток…

– Вот именно. Он и свистнул. Логично?

– Логично, логично… – бурчит учитель, хватая Мя­чика свободной рукой. – Раз ты такой любитель порас­суждать, составишь дружку компанию.

И ставит обоих в угол.

Хотя у нас в угол не ставят, а подвешивают!

Высоко-высоко прямо из скалы торчат жерди. Де­душка Пузан берет злополучных нарушителей за кожа­ные пояски и нанизывает их на палки.

Время от времени мы оборачиваемся, смотрим на них и хихикаем, поскольку подвешенные раскачивают­ся на ветерке и корчат уморительные рожи.

Дедушка Пузан заканчивает перекличку: сразу вид­но, какой он сердитый.

– Плохое начало! – гремит он. – Школа – дело серьезное. А лучше моей школы вы нигде не найдете.

– Еще бы, – срывается у меня с языка, – других-то нет.

Толстяк звереет: мечется туда-сюда, рычит что-то невнятное, оглядывает детишек, которые сидят на шку­рах в первом ряду.

– Запомните раз и навсегда, я – учитель, и вы долж­ны меня уважать! – вопит он.