Отрава   ::   Вудинг Крис

Отрава заметила чудовище за миг до того, как оно вынырнуло из глубины, раскрыв широченную пасть и волоча за собой бороду. Девочка едва успела вскочить, как кровожадные челюсти сомкнулись на том самом месте, где только что были ее ноги. А челюсти были и правда громадные — отхватили бы ноги одним махом. Так что она получила хороший урок.

Ее мать, Даль, всегда говорила, что Отраве бесполезно давать советы, потому что она обязательно сделает наоборот. После того случая Отрава задумалась о том, чтобы наконец начать слушаться маму, но поняла, что начнет путаться и все равно забудет. Потом мама умерла от болотной чахотки сразу после рождения Азалии, а их отец от горя женился снова — на холодной красавице из соседней деревни. Звали ее Мелисса. Между мачехой и падчерицей с самого начала возникла неприязнь. В присутствии отца Отравы женщина была сама прелесть и доброта, но в душе ненавидела девочку с лиловыми глазами, а Отрава ненавидела ее.

Именно назло Мелиссе девочка взяла себе имя Отрава. Да, ее не всегда так звали. Какие же родители назовут свое чадо Отравой? При рождении ей дали имя Наперстянка, а в день четырнадцатилетия вся деревня собралась на главной площадке, чтобы услышать, какое имя себе выбрала девочка. Такая у них на болотах была традиция. Девочкам давали имена цветов или трав, а мальчикам — животных или деталей пейзажа. А на именинах, когда ребенок становился взрослым, ему разрешали самому выбрать себе новое имя. Многие (например, Мелисса) оставляли прежнее. А другие, как отец Отравы, дровосек Руб, брали имя от названия своего ремесла.

Утром в четырнадцатый день рождения Наперстянки они с Мелиссой сильно повздорили.

— Ты никогда меня не слушаешься! Никогда! Ты никогда не станешь приличной девушкой! Вечно у тебя куча вопросов, ты не можешь принять вещи такими, какие они есть. Ты все время меня изводишь! Твой отец никогда не будет счастлив, и ты не выйдешь замуж за крепкого парня. Ты отрава для нашей семьи, отрава.

И Наперстянка стала Отравой. Когда девочка объявила свое имя, среди жителей деревни никто и глазом. не моргнул от удивления. Она всегда была изгоем, странной, чужой. Только ее отец и мачеха пришли в ужас, но было уже поздно. Она стала Отравой, и навсегда.

* * *



— С того дня минуло два года, и теперь Отрава вступила в нелегкую пору зрелости. Родители напрочь забыли о ее шестнадцатом дне рождения, и девушке не с кем было его отпраздновать. Да и ей было абсолютно все равно. Самый обычный день, как все остальные. Зачем заставлять себя радоваться, танцевать и пить болотное вино? Чтобы отметить годовщину того дня, когда ее, мокрую, в крови, силой выпихнули из материнской утробы? Что же тут веселого? Она чувствовала себя гораздо счастливее, когда мир был маленьким, красным и теплым, и она слышала только биение сердца матери и приглушенное эхо ее голоса. Там было намного лучше, чем здесь — на этой холодной, мрачной земле, среди горя и нищеты.

Девушка завидовала своим сверстникам, которые могли в праздники позабыть обо всех заботах и чьи стремления ограничивались желанием стать хорошим мужем или достойной женой и воспитать потомство. Ее же мучили другие мысли. Как можно. отмахнуться от того, что каждый пятый не доживает до тридцати и умирает от болотной чахотки, а каждый второй ребенок рождается мертвым? А тех детей, которым посчастливилось появиться на свет, часто похищают болотные чудовища и эльфы. Взрослые очень горевали, жизнь была для них одним сплошным несчастьем, но ни один из них и пальцем не пошевелил, чтобы что-то исправить. Казалось, им было легче принять собственную участь как неизбежное; Но девочка не могла с этим смириться.