Дамский пасьянс   ::   Серова Марина

В мои планы никак не входило общение с пожилыми соседками моей подруги, однако, чуть улыбнувшись, я ответила, чтобы не выглядеть уж совершенно невежливой в ее глазах:

— Да!

— Вы ее подруга?

Я вздохнула, подумав, что, похоже, тетка настроилась на целый допрос.

— Да, — с такой же независимой интонацией кратко произнесла я.

— Вы что ж, совсем ничего про нее не знаете? — с каким-то непонятным превосходством спросила тетка.

— А что я должна знать? — удивилась я.

Тетка поставила авоськи на бетонный подъездный пол и тяжело вздохнула.

— Беда, дочка, у нас большая приключилась, — в голосе женщины послышались нотки дежурных причитаний. — Живешь-живешь и не знаешь…

— То есть? Чего не знаешь? — не поняла я.

— Так ведь уже четыре дня как преставилась Иринка-то! — достав платочек, проговорила тетка.

Внутри у меня что-то екнуло.

— Как… преставилась? Кто… преставилась?

— Как кто? Иринка. О чем я тебе и говорю, — тетка жестом показала мне нечто, обозначающее удавку. — Такие вот дела, дочка.

— Ее задушили, что ли? — совершенно ошарашенная этой новостью, спросила я.

Мои пальцы сами собой полезли в сумочку, выискивая сигареты. Но я вовремя поняла, что дымить при этой тетке означало немедленно потерять с ней контакт: такие обычно не одобряют курящих женщин.

Соседка между тем отрицательно покачала головой.

— Са-ма, — она пристально взглянула мне в глаза. — Она са-ма… Вот грех-то какой! — тетка вытерла лоб платочком.

Буквально раздавленная услышанным, я не сразу нашлась что ответить. А собеседница моя, почти наслаждаясь эффектом, который произвела своим сообщением, тоже молчала и смотрела на меня, продолжая сокрушенно покачивать головой.

— Значит, самоубийство? — наконец выговорила я.

Вместо ответа соседка зачем-то огляделась по сторонам, хотя вокруг никого не было, и утвердительно кивнула головой.

— Где же все это произошло? — спросила я, чувствуя, как во мне просыпается детектив.

— Здесь, где же еще?! В этой самой хате, — ответила тетка и показала пальцем на дверь квартиры, где еще четыре дня назад жила Ирина.

— Это была ее квартира? — продолжила теперь уже я свой допрос.

— Не-ет, куда там! — протянула соседка. — Клавдия Ивановна сдавала ее, соседка моя. Она у дочери сейчас живет, вместе с зятем. Сдала хату через фирму, думала, все будет нормально, а вот что получилось… Теперь ей боязно здесь и жить-то будет, наверное… Сейчас ведь знаете время-то какое! Сдашь, а потом вот такое случится… Не ведаешь, как и жить-то на белом свете.

— А вы не знаете, почему она… Ирина… это… сделала с собой? — осторожно поинтересовалась я.

— Нет, ты что! Мы же с ней особо-то и не общались. Она ведь молодая, а мы старики. Вы ведь, молодежь, все между собой да между собой, мы вам, видите ли, неинтересны… — скороговоркой забрюзжала тетка.

— А вы не дадите мне телефон или адрес Клавдии Ивановны? — вдруг выпалила я неожиданно пришедшую мне в голову мысль.

— Клавдии Ивановны? — удивилась тетка. — А зачем? — ее взгляд опять стал подозрительным.

Я решила сказать правду:

— Понимаете, мы с Ириной не виделись очень давно. Я даже не знала, что она вернулась в наш город и сняла здесь квартиру. А так, может быть, Клавдия Ивановна мне подскажет, вдруг кто-то в гости к ней заходил… Словом, хочу найти ее знакомых.

Тетка рассматривала меня где-то с полминуты, будто делала рентген. Наконец, видимо, сочла, что моя внешность соответствует ее представлениям о порядочной девушке, и как-то неуверенно проговорила:

— Подождите, у меня ее телефон дома записан…

Она вернулась к себе в квартиру и, порывшись там не более минуты, вынесла мне бумажку с записанным на ней телефоном.