Письмо дяде Холмсу   ::   Гусев Валерий

Алешка кивнул, ковыряя вилкой котлету:

– Симпатичная. Только противная.

– Это как? - удивилась и огорчилась мама. И поставила перед ним кружку кипяченого молока. Алешка тут же передвинул ее папе. - Так не бывает. Симпатичная, но противная. Это еще почему?

– По имени, - объяснил Алешка, косясь на молоко. - Ее, знаешь, как зовут? Пенка!

– Ну и что? - удивился и папа. - Очень распространенное женское имя в Болгарии. В детстве, - тут глаза у папы стали задумчивыми и немного грустными, - когда я был юным пионером, то даже переписывался с одной болгарской девочкой. Тоже пионеркой. И ее звали, как сейчас помню…

– Овсянкой? - фыркнул Алешка.

– Вовсе нет, - обиделся папа за свое пионерское детство и за болгарскую девочку. - Ее звали очень красиво - Калинка.

– А меня, - сказала мама поспешно, - ты меня Малинкой называл. Два раза.

И тут они стали вспоминать свою молодость. Как они друг друга обзывали в юные годы.

Я-то внимательно слушал - мне интересно было, а Лешка стал потихоньку клевать носом. Все-таки устал он в дороге, далеко ведь страна Англия, даже дальше, чем страна Европа. И еще я подумал: что-то хитрит Алешка, зубы нам заговаривает. И не случайно он ничего нам пока не рассказал. Рассеял, как говорится, наше внимание. Отвлек его совсем в другую сторону.

– Калинка-малинка, - пробормотал Алешка над растерзанной котлетой. - Пенка. Овсянка. А у нас тоже, в нашей России, есть у девочек странные имена. Астя, например…

Мама приподняла его голову, чмокнула в лоб и сказала:

– Идите почивать, сэр.

Да, странный он какой-то вернулся. Что-то Алешка опять задумал…

Наутро мы снова собрались в нашей любимой комнате - на кухне.

Правда, мама сразу предупредила, чтобы мы не засиживались - она начинает подготовку новогоднего стола.

– Поели - и кыш! Только пусть Ленечка немного расскажет нам про Англию.

Алешка не стал ломаться.

– Англия, - начал он серьезно, - это такая страна. А Лондон - это…

– Такой город, - продолжил папа.

– Да, - удивился Алешка. - Откуда ты знаешь?

– По телевизору говорили. Два раза. Выучил.

– Не мешай, - сказала мама. - Продолжай, сыночек.

– Лондон, - продолжил Алешка, - он очень туманный. Но это не страшно - там везде фонари светят. По улицам ходят люди - леди и джентльмены. И все, между прочим, прекрасно говорят по-английски.

– Это все? - спросил папа. - Не густо. А как памятные места?

– У! Класс! Сначала нас всех поздравили, покормили английской кухней и повезли по памятным местам. Где Шерлок Холмс воевал. По порядку. Сначала по первой повести. «Знак четырех» называется.

– Очень интересно, - обрадовался папа. - И как же пролегал ваш путь?

– У! Прямо по книге! Сначала мы поехали к театру «Лицеум», прямо к третьей колонне. А потом прямо по Рочестер-роуд, по Винсент-сквер, по Воксхолл-бридж-роуд…

Папа вытаращил глаза. Я тоже обалдел. Алешка безошибочно произносил трудные английские названия и ни разу не сбился. Вот это память! Будто специально выучил.

А мама изо всех сил им гордилась.

– … Ну, потом - через Пемзу… Темзу. Это у них главная река. Как у нас Волга. Только покороче. Там в ней очень красиво отражались зажженные фонари…

– Утром? - уточнил папа. - Среди бела дня?

– Ну и что! - удивился Алешка. - Там же он, этот Лондон, такой туманный! Слушай дальше. Едем по Уолдсуэрт-роуд… - Опять без запинки. - Стокуэлл-плейс…

Папа тихонько встал, вышел и вернулся со знакомой книгой в руках. На ее обложке - лупа, зонтик, револьвер.

Папа остановился у Алешки за спиной, нашел нужную страницу и стал внимательно следить за Алешкиным рассказом.

– … А тут, мам, такой запутанный лабиринт узких, извилистых улиц - просто ужас. Мы даже чуть не заблудились.