Приключения Васи Куролесова   ::   Коваль Юрий Иосифович

Возьмем, к примеру, таракана, — размышлял он дальше. — Вот у него усы на месте. Или Матрос. Обрежь ему усы, он и колбасу не учует. А мне-то зачем усы? Разве для красоты? Но я и так парень ничего себе — нос крупный, глаза маленькие. Я и так, наверно, красивый».

Вася потолкался еще немного, поискал черноусого, но не заметил ничего похожего.

«Да и то сказать, — думал он, — не такой дурак черноусый, чтоб снова на рынок прийти. Он теперь дома сидит, деньги считает».

Вася выбрался из толпы и остановился у входа, возле стекольщика, который все покрикивал: «Вот стекло двойное, бэмское…»

— Чего у тебя в мешке-то? — спросил стекольщик. — Чем торгуешь?

— Не твое стеклянное дело.

— Тебе стекла не надо?

— Не надо.

— Напрасно, — сказал стекольщик, — неплохое стекло. К тому же двойное, бэмское.

Он достал из заплечного ящика кусочек стекла и чпокнул его два раза ногтем. И стекло сказало: «Бэмс, бэмс».

Но Вася не слушал.

— Ты скажи лучше, стеклянная душа, черноусого не видел?

— Да ты сам черноусый, — сказал стекольщик и ткнул Васе пальцем под нос. И так противно ткнул, что Вася обиделся.

Он сердито глянул на стекольщика и увидел, что тот — мужчина неприятный: глазки тусклые, стеклянные, спрятались под ржавыми бровями, а лицо рябое, так изрыто оспой, что напоминает рашпиль, которым обтачивают деревянные болванки.

Вася уже хотел сказать стекольщику что-нибудь тяжелое, но после махнул рукой и решил двигать к дому.

В этот момент кто-то тронул его за рукав:

— Ваши документы!

Вася огляделся. Перед ним стоял милиционер с такими огромными рыжими усами, как будто он их отращивал с самого дня рождения.



Глава десятая. Появление гражданина Курочкина



Глаза его мерцали синим светом, на фуражке полыхали кокарда и красный форменный кант, а усы над строгими губами стояли грозно и торжественно, как радуга над рекой. Широкоплечий и сияющий милиционер навис над Васей.

— Документики! — повторил он, протягивая к Васе толстый палец.

— Да они в деревне.

— Тогда пройдемте.

— Куда это?

— Пройдемте, пройдемте.

— Нет, но это куда же?

— Пройдемте, пройдемте, — повторил милиционер и уже крепко держал Васю за руку повыше локтя и вел его куда-то вправо, через толпу и покрикивал: — Посторонись! Посторонись! Пррра-ппу-сти!

Этот милиционер был знаменитый старшина Тараканов. Мелкие рыночные жулики и карманные воры так боялись его, что вместо «старшины» называли его «страшиной». Кроме того, прозывали его «Тараканий Ус» или просто «Тараканиус». Но это, конечно, мелким жуликам не помогало.

— Посторонись! — все покрикивал старшина и жесткой рукой подтягивал Васю за собою.

Кокарда на его форменной фуражке ослепительно вспыхивала, как зеркало на лбу врача-носовика.

Матрос, который тихо до этого сидел в мешке, вдруг стал взбрыкивать, уперся в Васину спину, заелозил, заскулил.

— Куда мы то есть? — говорил Вася, совсем запутавшись в таких делах, и не мог ничего сообразить: за руку его дергал милиционер, в спину толкался Матрос, в вдогонку хихикал стекольщик и прохожие болтали: «Смотри-кось, мелкого жулика повели!»

Старшина Тараканов взвел Васю на какое-то крыльцо, открыл коричневую дверь, и они оказались в большой коричневой комнате. И не успел Вася разглядеть, что это за комната и сколько в ней народу находится, как на него кинулся какой-то плоский, невзрачный человек, ткнул его со всего маху в бок и завопил:

— Ага! Попался, проклятый!

И трах — кулак этого человека прилип к Васиному носу.

Матрос завыл в мешке, а милиционер сжал Васину руку.