Дело Сен-Фиакра   ::   Сименон Жорж

— Едемте с нами.

Но труп занимал весь салон машины. Мегрэ и врач с трудом примостились рядом с сиденьем.

— Мне показалось, вы были удивлены моим заключением, — вполголоса проговорил врач, который никак не мог опомниться. — Если бы вы были в курсе событий, вам было бы ясно, что… графиня…

Он замолчал, глянув на шофера в черной ливрее, который с отсутствующим видом вел машину. Они проехали вниз по деревенской площади, мимо высившейся на косогоре церкви с низким невысоким фундаментом, мимо пруда Богородицы, видневшегося по другую сторону дороги.

В это пасмурное утро воды его казались свинцово-серыми.

Миновали гостиницу Мари Татен — первый дом при въезде в деревню. Слева открылась дубовая аллея, в конце которой высилась темная громада замка.

Небо, сплошь затянутое серыми тучами, напоминало ледяную гладь катка.

— Знаете, эта смерть еще наделает дел. Недаром кюре аж в лице переменился.

Доктор Бушардон был из крестьянской семьи, и по сути так и остался крестьянином. На нем был коричневый охотничий костюм и высокие резиновые сапоги.

— Я собирался пострелять уток на прудах…

— Вы не ходите в церковь?

Врач с заговорщическим видом подмигнул:

— Это не мешало мне приятельствовать с прежним кюре. Зато новый…

Машина тем временем въехала в парк, и контуры замка проступили явственней: показались наглухо закрытые ставнями окна первого этажа и угловые башни — единственные строения замка, сохранившие свой первозданный облик.

Машина остановилась у крыльца, и Мегрэ первым делом заглянул в зарешеченные окна полуподвала: там, в клубах пара, наполнявших огромную кухню, какая-то толстуха ощипывала куропаток.

Шофер совсем растерялся и даже не решался открыть дверцы машины.

— Господин Жан вряд ли уже проснулся…

— Да позовите же кого-нибудь. Разве в доме нет других слуг?

От пронизывающего холода у комиссара заложило нос. Но он не стал входить в замок, а остался во дворе вместе с врачом, который тем временем принялся набивать трубку.

— Кто такой этот самый господин Жан?

Вместо ответа Бушардон многозначительно ухмыльнулся и пожал плечами.

— Сами увидите.

— Да кто он такой, в конце концов?

— Юноша. Очаровательный юноша.

— Родственник графини?

— Если угодно. В некотором роде, да. Ладно, лучше сказать сразу, это любовник графини. Официально он служит у нее секретарем.

Мегрэ не сводил с врача глаз: он вспомнил, что когда-то они вместе учились в школе. Только вот никто его не узнавал. Ему было уже сорок два, и он изрядно раздобрел.

Что же до замка, то он знал его как никто другой.

Особенно службы. Дом управляющего, тот самый дом, где родился Мегрэ, находился всего в нескольких шагах.

Вполне вероятно, что комиссар был так взволнован из-за нахлынувших воспоминаний. Особенно тревожил его образ графини де Сен-Фиакр, запечатлевшийся в его памяти: когда-то она олицетворяла для юного Мегрэ женственность, грацию, изящество и благородство.

Теперь эта женщина была мертва. Ее затолкали в машину как вещь — даже ноги пришлось подогнуть.

Никто не позаботился застегнуть на груди ее черное, траурное платье, и теперь из выреза торчала белоснежная сорочка.

«…будет совершено преступление…»

Да, но врач заверил, что она умерла от эмболии. Какой демиург мог предвидеть такое? И зачем ему понадобилось обращаться в полицию?

В замке поднялась беготня. Захлопали двери. В дверях парадного подъезда показался полуодетый дворецкий и застыл, словно не зная, что теперь делать. Позади него вырос всклокоченный мужчина в пижаме. Глаза у него были красные, усталые.

— Что случилось? — воскликнул он.

— Это и есть старухин котяра, — с нескрываемым цинизмом процедил Бушардон на ухо комиссару.