Про рыжую Таюшку   ::   Черемнова Тамара

Мама присела на краешек кроватки и спросила:

— Ну, так на чем я остановилась?

— Что по небу должно прокатиться четыре луны, — напомнила Таюшка.

— Так слушай дальше…



Шиша летит на огонек

Слезла Шиша с берёзы и побежала к себе в пещеру. Добежала по неё и остановилась. Постояв немного возле тёмного входа, она, встав на четвереньки, тихонечко поползла и вдруг уткнулась головой прямо в метёлки.

— А что будет, если я сейчас возьму по прутику с каждой метлы? Мне бы только слетать туда и обратно, посмотреть, что за огонёк там светит, — подумала Шиша. — Ведь сейчас темно и никто не заметит, что я их возьму. А когда прилечу обратно, поставлю все прутики на место, — успокаивала себя Шиша.

Она дотронулась до чьей-то метёлки, тихо потянула прутик, вытащила… и ничего не произошло. Потом ещё один и ещё — и так натаскала на приличную метёлочку. «Я же верну!» — поклялась про себя Шиша. Связала она прутики, нашла заготовленный для своей метёлочки черенок, воткнула его в пучок прутьев, перевязала веревочкой, тоже заготовленной заранее, уселась верхом — и как гикнет! И метла взвилась высоко-высоко, так, что у Шиши ночной воздух засвистел в ушах. Оглянулась Шиша: внизу лишь ночная чернота, а метла так и несёт её к самым звёздам. Тут Шиша догадалась, что метлу надо попридержать, обхватила её обеими руками — и метла полетела медленнее. Потом опустила черенок вниз — и метла начала снижаться.

Вскоре Шиша почувствовала, что её голые ножки стали задевать макушки деревьев. Тогда она выровняла метлу и направила её к старой берёзе. Покружила вокруг берёзы, увидела тот самый таинственный огонёк и направила метлу прямо на него.

Долго летела так Шиша, а огонёк то появлялся, то исчезал. Вот уже на востоке совсем посветлело небо, а огонёк чуть приблизился. И вот лес под Шишой внезапно кончился, и она влетела в деревню.

Шиша покружила над крышами изб и хотела уже повернуть обратно, как вдруг увидела в одном из окошек тот самый огонёк. Она направила метлу вниз и очутилась в чьём-то дворе. Всё было тихо. Но вдруг из соломенной крыши курятника вылетел огромный петух и оглушительно прокукарекал:

— КУКАРЕКУУУ!

Шиша так перепугалась, что вскочила на петуха и хотела прижать его, чтобы он не голосил так громко. Но петух, не ожидавший, что на него кто-то вскочет, заголосил ещё громче и заметался по темному двору. Шише ничего не оставалось, как спрыгнуть с этого полоумного петуха. Схватив метлу, она уже хотела взвиться в небо, но тут увидела на крыше дома маленькую полуоткрытую дверцу. Шишей овладело любопытство, и она влетела в эту дверцу. И попала на чердак.

Весь пол этого чердака был покрыт охапками и пучками засушённых листьев, цветков, стебельков и корешков. Шиша, уставшая от своего ночного полёта, почувствовала себя совсем обессилевшей. Безумно захотелось спать. Ей не составило большого труда сделать себе из сухих листьев, устилавших пол чердака, мягкую постельку, и она, свернувшись клубочком и зарывшись в листья, уснула.

Проснулась она оттого, что почувствовала, как кто-то на чердаке шуршит листьями, и при этом запахло одновременно котом и петухом. Шиша чихнула и открыла глаза: прямо на неё надвигались большущий толстый кот и уже знакомый ей полоумный петух, который в данный момент почему-то прихрамывал на одну лапу.

— Шишшш, — зашипел кот и прыгнул к Шише.

— Я не шиш, я Шиша.

— Нет, шиш, — прошипел зло кот.

— А я говорю, что я не шиш, а Шиша, — заупрямилась она.

— Шиш! — Кот подскочил совсем близко и упёрся своим вонючим носом в Шишин нос. — Шишшш!

— Я не шиш, я Шиша!

— Шиш!

— Шиша я!

— Шиш!

— Шиша я!

Петух, разумеется, вступился за кота, спорщики сцепились, и на чердаке поднялся настоящий ураган.