Программируемый мальчик (педагогическая фантастика)   ::   Тюрин Александр Владимирович

— Да он еще летом был совершенно нормальный! Что ты всюду болезни ищешь? Сопляк распустился совсем, а я за это еще плати. Я сам буду его лечить — бесплатно, ремнем. И делать это регулярно, а не только когда выведет из себя.

Мама заявила энергичный протест:

С твоим “лечением” он совсем дураком станет.— И срочно переменила тактику: — Сашенька, милый, ну ты же самый последний в классе! Даже Петя Жаров и то лучше тебя учится. Неужели ты действительно такой глупенький?

Почему я самый последний? — резонно возразил Токарев

— Чернагу Матильда вообще выгнала и сказала, что на алгебру больше не пустит,

— Другого идиота не мог для сравнения подобрать! — взорвалась мама.— Не говорила я тебе, но теперь скажу для полной ясности! Дотянут тебя до восьмого класса, а там выпрут в какое-нибудь ПТУ попоганее.

Папа внушительно произнес.

— Дело не в ПТУ, а в человеке. Я, например, тоже путягу кончал. Просто надо иметь цель в жизни и идти на все ради нее. Тогда и будешь на хорошем месте да на хорошем счету. Администратором, товароведом… или каким-нибудь режиссером, писателем… А ты, Александр, по-моему, собрался всю жизнь мусор за другими подбирать. И будут тебя даже в пятьдесят лет посылать за водкой, как мальчишку. Имей в виду.

Мама внезапно догадалась:

— Отец, ты посмотри на его лицо, он же нас не слышит! Некоторое время она мучительно рылась в кармане халата. Нашла платочек и промокнула глаза.

— Нет, ничего у нас не выйдет. Может, в самом деле отправить его к твоей матери в Псков? Там ему легче будет учиться, там все такие. А? Сашок, зайка, поедешь к бабуле?

Сашу терзала только одна мысль, поэтому он откликнулся не совсем впопад, зато искренне:

— Па, нельзя меня ремнем, честное слово. У меня же талант! Ты просто не знаешь…

А папе, очевидно, уже надоел этот разговор. Он вновь взялся за газету, улыбнувшись:

— Никто не спорит, есть у тебя талант. Ломать и портить. Токарев не стал вступать в пререкания. Странным взглядом всматриваясь в любящих родителей, он попятился в свою комнату и подумал…



3



“Жуть, до чего они изменились! Мама… Папа..”

Я повернулся на бок и взглянул на часы, мерцавшие рядом на тумбочке. Настенные давно уже разбились, просвистев мимо моей головы. Лучше бы не смотрел: почти полночь. Отец мощно выдувает арию за арией маме в ухо, а я за последние два месяца будто спать разучился.

В комнате — полный порядок. Полка с учебниками на полу. Люстры нет, с ней я перво-наперво разобрался. Книжный шкаф стал инвалидом: без стекол, без дверок, книги сверху сняты и сложены под кроватью. В общем, зона безопасности. Родители нечасто ко мне в гости заходят, чтобы не портить себе настроение Вот и сегодня не погнались следом, требуя клятвы немедленно браться за ум…

Разве заснешь тут? С самого сентября как с занозой живу. Начинал я тогда героем, все было понятно, казалось — стоит только пойти в лобовую атаку, и победа будет за мной Не пожалел ни времени, ни имущества, ни своего честного имени. И впустую. Уже октябрь кончается… Как ведь получилось? Я первый в нашем классе понял, что мир устроен не так уж красиво. Вовсе не вещи служат людям, а совсем наоборот — с утра до вечера мы на них работаем, тратим силы на то, чтобы им было хорошо. Включаем, выключаем, носим, лечим. Причем думаем, что это нам самим надо! Но можно бы и потерпеть, если б не было банды замечательных вещей, которые хочешь не хочешь, а полюбишь. Благодаря этой любви вещи мощнеют просто зверски и начинают упорядочивать людей, подчинять себе полностью. Любовь ведь и есть та пробивная энергия, которая позволяет им вселяться в нас. В натуре вселяются! Вытесняют все лишнее, ненужное — “хаотическое”, как они выражаются. И человек становится куклой на ниточках.

Это я понял в сентябре, когда вещички в моей квартире образовали ударную группу по имени Система и принялись за меня.