Дело испуганной машинистки   ::   Гарднер Эрл Стенли

Приблизительно одну треть того, что перевезено контрабандой.

— А остальные две трети?

Ирвинг пожал плечами.

— Камни были идентифицированы?

Ирвинг снова пожал плечами.

— Где их нашли.

— Там, где их кто-то очень хитро подложил. Может быть вы помните всю ту суматоху, когда обнаружили, что кто-то забрался в наш офис? Полиция просила нас проверить, не пропало ли чего-нибудь. Но нам даже не пришло в голову проверить, не подложено ли что-нибудь!

— Где нашли бриллианты?

— Там, под столешницей, пластырем была приклеена маленькая пачечка.

— А что говорит по этому поводу Дэвид Джефферсон?

— А что он может сказать? — спросил Ирвинг, беспомощно разводя руками. — Для него это была такая же неожиданность, как и для меня.

— Вы можете ручаться за правдивость этих фактов?

— Конечно могу. Но я не могу ручаться за романтические и безумные выдумки Дэвида. Он намеревается защищать эту девушку!

— Это та самая девушка, которая проникла в ваш офис?

— Думаю, что да. Дэвид сошел бы с ума и слова бы мне больше не сказал, если бы понял, что такая мысль вообще пришла мне в голову. Если в дело замешаны женщины, то к нему нельзя приближаться без шелковых перчаток. И все же, если дело дойдет до выяснений, вы будете вынуждены говорить об этой девушке. Однако, честно предупреждаю, что Дэвид перестанет сотрудничать с вами, если вы только вспомните о ее существовании.

Мейсон, наморщив лоб, минуту молча думал.

— Ну и что? — Ирвинг стал нетерпеливым.

— Выписывайте чек на две тысячи долларов, — отозвался наконец адвокат. — Это пойдет в счет пяти тысяч моего гонорара.

— Гонорар в пять тысяч долларов? О чем вы говорите?

— Именно столько. Ни центом меньше, ни центом больше.

— Включая в эту сумму работу детективов?

— Нет. Оперативные расходы покрываете вы. Я просто устанавливаю гонорар.

— Черт побери! — взорвался ирвинг. — Если бы эти простофили из Иоганнесбурга не упомянули о двух тысячах долларов аванса, то я уговорил бы вас вести все дело только за эти две тысячи.

Мейсон спокойно смотрел на Ирвинга.

— Эх, теперь уже ничего не поделаешь, — буркнул Ирвинг и, достав из бумажника чек, заполненный на имя адвоката, положил его на стол.

— Делла выпиши квитанцию, — обратился Мейсон к секретарше. — И обозначь на квитанции, что деньги приняты в счет аванса, выплаченного от имени Дэвида Джефферсона.

— Как я должен это понимать? — удивился Ирвинг.

— Совсем просто: эта квитанция представляет доказательство того, что за ведение дела я отвечаю только перед своим клиентом, а не перед вами или вашей Компанией.

Ирвинг минуту переваривал последнюю фразу.

— У вас есть какие-то возражения? — с вежливой улыбкой спросил Мейсон.

— Нет. Думаю, что таким образом вы хотите дать мне понять, что будете действовать даже против меня, если это будет в интересах Дэвида.

— Я ничего не хочу дать вам понять. Я просто сообщаю вам об этом.

Ирвинг оскалил зубы в усмешке.

— Ну что ж, я совершенно с вами согласен. Пойду даже дальше. Если станет жарко, то я сделаю все, что смогу для поддержания вашей игры. Могу принять на себя даже роль недостающего свидетеля.

— Только не пытайтесь руководить игрой, Мистер Ирвинг. Прошу оставить это мне.

Ирвинг протянул руку.

— Я хотел, чтобы вы поняли мою позицию, господин адвокат.

— Будет лучше, если вы поймете мою, — ответил Мейсон.



5

Едва за Уолтером Ирвингом закрылись двери, Мейсон посмотрел на Деллу.

— Ну и что, шеф? — оживленно спросила она.

— Я должен был взяться за это дело в целях самообороны, — усмехнулся Мейсон.

— Почему?

— Потому что иначе мы скрываем от полиции существенные сведения в деле об убийстве.