Самый красивый конь   ::   Алмазов Борис

Он чего-то там поговорил, опять в учительскую побежал, ну в классе, конечно, сразу шум, даже кто-то кукарекать начал. А еще восьмой класс! Опять вылетает Борис Степанович.

- Ну что ты будешь делать, - говорит, - никак дозвониться не могу. Как провалился! - И вдруг видит Панаму. - Ты чего делаешь здесь? Панама объясняет: мол, так и так, трусов нет.

- Это очень кстати, то есть это скверно, конечно. И вообще, в этом месяце я второй раз вижу, как ты уроки прогуливаешь. Смотри, добром это не кончится.

- Ну я же не специально... - оправдывается Панама, а в восьмом классе орут - хором петь начали! А еще восьмой класс!

- Вот что, - говорит Борис Степанович, - выручить меня можешь?

- Безусловно, - отвечает Панама.

- Это, конечно, непедагогично... И вообще категорически запрещается учеников по своим делам посылать, да тут вопрос жизни и смерти. Такие, брат, дела... Вот тебе деньги, адрес, садись на такси. Если охрана пускать не будет, звони по такому телефону. И записку эту в собственные руки Петру Григорьевичу отдай. Понял? В собственные руки! На стоянке было несколько машин. Видно, стояли они давно: на них успел желтый лист нападать. В первой машине шофер читал книжку. Панама решительно открыл дверцу, сел рядом и протянул бумажку:

- Здрасте, отвезите меня вот по этому адресу.

- Есть! - сказал водитель и начал выруливать со стоянки. - Собака, что ли? - спросил он, когда они понеслись по улице.

- Где? - спросил Панама.

- Да вот лечить-то?

- Кого? Шофер как-то странно на него посмотрел.

- Я говорю, зачем в институт-то едешь?

- В какой?

- Да ты хоть знаешь, куда едешь?

- Там написано, - глядя прямо перед собой, ответил Панама.

- Там написано: "Ветеринарный институт", вот я и спрашиваю, собака, что ли, заболела?

- Нет, - ответил Панама, - я с письмом...

- А, - сказал шофер, - другое дело... А то я раза три доктора по адресам возил. Смехота! То у щенков зубки режутся, то кошка окотиться не может. Как сбесились все. А один едет, чуть не плачет - рыбки заболели! А рыбки-то эти гроша ломаного не стоят, и на сковородку-то не положишь. Панаме почему-то стало очень скверно. И неожиданно для себя он сказал:

- У меня тоже рыбки есть! - Хотя никаких рыбок у него не было.

- Ты - пацан, ты - другое дело. А тут взрослый дядька в игрушки играется! . .

- Все лучше, чем водку пить! - сказал Панама и сам себе удивился.

- Это точно, конечно... - сказал шофер и замолчал. Панама был рад, когда они доехали. Он выскочил из машины, бодро толкнул дверь института, но сердце у него бешено колотилось. В большом вестибюле, за никелированным забором стояла толстая тетка с громадной кобурой на боку.

- Тетя, извините, пожалуйста, могу я видеть Петра Григорьевича Николаева?

- Пропуск заказан? - рявкнула тетка.

- Нет, тетя, я с письмом, - сказал Панама самым вежливым голосом, на который был способен.

- Звони по телефону! Панама набрал номер, написанный в бумажке.

- Можно попросить Петра Григорьевича, извините, пожалуйста...

- Его нет! - И трубка загудела. Панама опять набрал номер.

- А где Петр Григорьевич? Извините, пожалуйста.

- На конференции! - И трубка загудела.

- Тетя, - сказал Панама, - у меня важное дело. Можно, я отнесу письмо?

- Оставляй на охране. Пойдет домой, я передам.

- Борис Степанович велел в собственные руки. Тетя, это очень важно! Можно, я пройду? Я вам портфель в залог оставлю.

- Да на что мне твой портфель с двойками! Сказано: без пропуска не пущу. Так что уходи отсюда! Пошел Панама на улицу, получил по спине вертящейся дверью, сел на скамейку. Думает. "Никчемный, - думает, - я человек. Борис Степанович с таким лицом белым из класса в учительскую носился, а я его письмо отдать не могу... Панама я, панама!" А в горле уже ком стоит. Вдруг машина подъезжает. Странная какая-то. Пузатая. Автобус не автобус, бочка не бочка... Шофер с бумажками в руках выскочил, в институт побежал.