Шмель   ::   Погодин Радий Петрович

Шеф переступил с ноги на ногу. Башмаки у него были нечищеные, пиджак засаленный. На его шее сидела жена с диабетом, две дочки-студентки и собака ньюфаундленд.

- Втюрилась, - сказал шеф. - Поздравляю. Смотри, Лидия, увижу, что ты на работе спишь, я тебе... - Кару шеф ей не нашел, лишь обозвал "мечтой идиота" и тяжко вздохнул.

Не объяснять же ему, дураку, что вся она теперь как цветок распустившийся, что нужен ей не любовник, но шмель.

Теперь она шла по Невскому в пальто нараспашку, улыбчивая и доступная, как яблоня. Мужики дергались к ней, выгнув спины, но тут же отступали, шипя: "Извинис-ссс..." Если раньше она казалась им арктически сонной, то теперь, безусловно, беременной. А беременных женщин, даже очень молоденьких, мужики стесняются. И только грузины или те, кого на Невском так называют, все же пытались, крутя задами, позвать ее в ресторан покушать. Она отвечала им прямодушно: "Спасибо, кавказский брат, я уже кушала".

У Серебряных рядов волосатые рисовальщики выпускали на гостинодворскую плешку монмартрских зайчиков. У Казанского собора клево вываренные, истошно истоптанные певцы и певицы вскрывали консервы застоя. Медоносами среди бумажных цветов выглядели рядом с ними милиционеры.

Лидия Павловна пересекла Дворцовую площадь, заполненную блуждающими любителями мороженого, проплыла над Невой. Она знала, что шмель уже близко, что он не может с ней разминуться - она стала бескрайней, она овладела пространством.

В скверах, в садах все цвело. Цвело на балконах и подоконниках. Цвело над головой в небе. Не какие-нибудь граммофончики. Но валторны и флейты.

Шмель налетел на нее в Петропавловской крепости. Ткнулся ей носом в висок - она смотрела на ангела в вышине. Ангел то ли нес крест, то ли был на кресте повешен. Вокруг что-то искали, что-то спрашивали туристы. Что-то цыплячье.

- Простите, - сказал шмель. - Я задумался. Вам не больно от моего носа?

- Ничуть, - сказала она. - Какой все же красивый ангел. Правда, что он вращается вокруг оси?

Шмель давил и мял свой ушибленный нос.

- Вращается? Что вы этим хотите сказать?

- Говорю, хотелось бы встретить ангела. Но мне не везет - попадаются атеисты или страдающие желудком.

- Я здоров, - сказал он. - Делаю по утрам зарядку.

Лидия Павловна поняла: вот он - отец ее будущего ребенка. Правда, он мог бы оказаться повыше ростом, посветлее волосами, пошире в плечах. Лицо его могло бы иметь выражение не столь самонадеянное.

Он сказал:

- Я был во власти образов. Небо - голубая корова. Утро - вымя, полное розового молока. В таком свете я представлял себе Русь изначальную. В дальнейшем, с развитием товарно-денежных отношений, пошел бардак.

- Очень интересно, - кивнула Лидия Павловна, вспыхнув лицом. - В эту мысль нужно вникнуть поглубже. Идемте ко мне, у меня есть кофе. И кое-что на ужин.

Его звали Леонтий.

Они пили кофе. И выпили по рюмке коньяку. Отец ее будущего ребенка проглотил коньяк равнодушно. "Не алкоголик", - отметила Лидия Павловна. Придвинула ему сигареты. Он не курил.

"Светланочка - если девочка. Владимирчик - если мальчик". Лидия Павловна представила девочку с нежными ямочками и мальчика в майке, которую не отстирать.

Приемник "ВЭФ-1101" пел им иностранные песни. Белая ночь одарила их своим светом. Вращающийся ангел на Петропавловской крепости, преисполненный сочувствия и понимания, повернулся к ним усталой крылатой спиной.

Выяснилось, что через Петропавловскую крепость Леонтий ходит с работы от Института высокомолекулярных соединений к Дому политкаторжан. Что он инженер, но по вечерам пишет стихи на сюжеты отдаленной истории человечества.