Дело о Красном доме   ::   Константинов Андрей

Но наутро рассвирепевший от неизвестности происходящего Обнорский при полном параде, в сверкающих штиблетах и белоснежной рубашке, явился к знакомой чиновнице и буквально вырвал у нее обещание сообщать о всех случаях регистрации смерти с участием дальних родственников и знакомых. Это было в апреле. А сейчас июнь. «Главный» ждет. Видимо, клюнуло.

Обнорский вынул из аккуратной папки фотографию:

— Ползункова Вера Игнатьевна. 1931 года рождения.

На фотографии у Вечного Огня на Марсовом Поле стояла среднего роста пожилая женщина.

— Вышла вечером из дома и не вернулась, — продолжал Обнорский. — Можешь познакомиться с ее сестрой.

Понятно, что старушка — не подросток, убежавший на месяц-другой на волю от родительского гнета. По чердакам искать ее с клеем и наркотиками бесполезно. Скорее всего, Ползунковой уже нет в живых.

Я приняла и «старушечье» дело. И помочь мне было некому, начинался сезон отпусков.

Встреча с сестрой Кирой Игнатьевной была назначена на десять утра. Но когда я без пятнадцати десять подходила к дверям кабинета отдела расследований, Спозаранник уже успел сварить кофе и любезно нес его на подносе. Старушка, сидевшая спиной к входу, благодарно закивала Глебу, пытаясь выхватить поднос, и обернулась…

Боже правый! Кто не верит в привидения, тот ошибается. Передо мной стояла та самая женщина, которую мне предстояло найти. Точнее, ее труп… в лучшем случае.

— А вы Нонна? — обрадовалась посетительница. — Очень приятно, Кира Игнатьевна.

Выходит, это не галлюцинация. Новая знакомая из плоти и крови, и даже кофе пьет. Не растворяется.

— Вам Андрей, наверное, показывал фотографию Верочки? — прочитала мои мысли и смущение несостоявшееся привидение. — Мы с ней близнецы, в детстве только родители нас различали. Даже над друзьями иногда шутили, переодевались. Может, поэтому и замуж удачно ни одна из нас не вышла. Привыкли друг к другу, пугала мысль о расставании. А потом нечаянно разъехались — и виделись не чаще чем раз в год,

Кира Игнатьевна рассказала, что неделю назад приехала из Сланцев навестить сестру. Послала телеграмму, час прождала на вокзале, встревоженная, примчалась к сестре на такси. Звонила — никто не открывал. К счастью, захватила с собой ключ от квартиры… Прождала до вечера, убралась, испекла пирог, а сестра так и не вернулась.

На следующий день начала звонить соседям, справляться, не предупреждала ли сестра об отъезде. Но все только недоуменно разводили руками: сыщиков ищите в отделении. Пошла в милицию, и там отказали: посоветовали зайти через три дня.

— Срок пропажи слишком малый, домашние старухи просто так не пропадают, — объяснил дежурный в РУВД, — Может, под машину попала…

Кира Игнатьевна в ужасе обзвонила все больницы и травмапункты. Безрезультатно. Потом вспомнила про агентство. Оказывается, все наши книги она читала, покупала их на скудную пенсию и прибавляла к домашней библиотеке.

— Верочка такая доверчивая, такая добрая, — переживала сестра. — О себе никогда не вспомнит, все другим старалась помочь.

Кира Игнатьевна задумалась на минуту:

— Да, соседи сказали, что последнее время к ней часто ездили какие-то молодые ребята. Парень и девушка на блестящей синей машине.

Назавтра планировалась зарплата, поэтому Скрипку ждали с плохо скрываемым нетерпением.

— Где этот главный по тарелочкам? — стуча кулаками по столу, сопел Володя Соболин.

Завхоз появился с тыла, из глубины коридора, ведущего на черный ход. Схватив меня за локоть, он загадочно поманил в темноту пустой курилки.

— Жильцы с первого этажа совсем озверели, — внушительно зарокотал Алексей. — Обещали гвоздей насыпать под колеса. И насыплют непременно. Машина по часу под их окнами греется.