Снег и Кисличка   ::   Шим Эдуард Юрьевич

VII

Теперь Снег решил, что уже больше-то не скажет ни слова. Кому захочется умирать по своей воле, да ещё весной, когда повсюду на земле праздник?

А кроме того, Снегу было жаль расставаться со своими друзьями. Он ведь так старался, помогая им зимой, он так беспокоился за них!

И теперь он хотел увидеть, как птицы совьют гнёзда и выкормят птенцов, как деревья оденутся листвой, а травы отцветут и принесут семена.

Под еловыми лапами было прохладно, сумрачно; ни один солнечный луч не мог пробиться сквозь них; и Снег, съёжившись сугробиком, тихо лежал тут, невидимый для посторонних глаз.

Как-то ночью он услышал возле себя шорох. На земле шелестели сухие еловые хвоинки, будто кто-то осторожно разгребал их. А на другой день Снег заметил, что из земли проклюнулись какие-то слабенькие, тонкие росточки.

Росточки долго отдыхали, - они измучились, раздвигая хвою у себя над головой.

Затем они распрямились и начали медленно-медленно развёртываться.

Это рядом со Снегом выросла маленькая Кисличка - наверно, самая скромная и незаметная травка во всём лесу.

У неё было всего по три листика на каждом стебельке, а сами стебельки были почти незаметны - как паутинки. Но Кисличка старательно приподнималась, растопыривала листочки и даже открыла первый цветок. Он тоже был крошечный, неприметный, словно одинокая снежинка, случайно упавшая в траву.

Кого мог привлечь этот цветок, кого остановить, кому приглянуться? Кисличка словно не думала об этом; весь день она весело кивала цветком, а к ночи бережно прятала его, наклоняя вниз и смыкая лепестки. Ей, как и всем жителям леса - и громадным деревьям, и кустарникам, и густым пахучим травам - тоже хотелось радоваться весне, расти, цвести, а потом разбросать вокруг себя семена, чтобы на будущий год выглянули на свет новые молоденькие Кислички...

И Снегу очень понравилась эта маленькая травка - хоть и слабенькая, а упрямая, хоть и бедная, но всё-таки весёлая. Снег нетерпеливо ждал, когда у Кислички раскроются другие цветы и вокруг них затолкутся, запляшут суетливые мухи и лакомки жуки.

Но ему не пришлось этого увидеть.

VIII

Однажды Кисличка попросила еле слышным голоском:

- Пить... Пить...

И Снег увидел, что листочки у неё опущены к земле, стебель гнётся, а цветок вот-вот уронит лепестки. Земля под ёлкой была слишком сухая - сюда не попадали капли дождя, а болтливые ручьи бежали далеко внизу, по дну оврага. И Кисличка стала чахнуть от жажды.

Снег хотел было окликнуть её, ободрить, но тотчас вспомнил, что если заговорит, то умрёт. Ему стало страшно, и он похолодел и перестал смотреть на Кисличку. А она по-прежнему еле слышно просила:

- Пить... Пить...

Снег знал, что никто не придёт, чтобы напоить Кисличку. Да её просто не слыхать - наверху шумит Ель тяжёлыми лапами, плещутся под ветром листья Берёз, свистят, перекликаясь друг с дружкой, неустанные птичьи голоса... Только он, Снег, может выручить эту крохотную травку, - и то, если пожертвует своей жизнью.

А ему страшно было умирать. И он попробовал не слышать голоса Кислички, не думать о ней. "Надо лежать так, словно я мёртвый..." убеждал себя Снег.

- Пить... Пить... - просила Кисличка.

"Надо лежать как мёртвому..." - твердил Снег, и вдруг ему пришла другая, новая мысль: "Но зачем тогда жить на свете, если я буду совсем как мёртвый?" И он подумал о своих друзьях в лесу, - вот дикая Коза беспокоится о козлятах, вот серенькая Тетерка бросается под ноги охотнику, отвлекая его от птенцов, вот далее крохотная Кисличка, расцветая в тени под ёлкой, заботится о семенах. И деревья, и травы, и птицы со зверями - все живут как живые: любя и тревожась, огорчаясь и радуясь...