Дело о ленивом любовнике   ::   Гарднер Эрл Стенли

— Вы хотите сказать, что представляете интересы моей жены?

— Я лишь хочу сказать, что, возможно, не смогу быть вам полезен в качестве поверенного. Поэтому вы должны сказать мне в точности то, что хотите, но при этом не посвящайте меня в свои секреты.

— Понимаю, понимаю, — задумчиво сказал Оллред, чиркая спичкой о подошву своего широкого ботинка и поднося пламя к кончику сигары. Он запыхтел, старательно раскуривая сигару, затем погасил спичку, швырнул ее в пепельницу и спросил Мейсона: — Вы представляете мою жену?

— В настоящий момент я не готов отвечать на этот вопрос.

— Что ж, если это так — а сдается, что так и есть, — как случилось, что вы ожидали найти ее у меня в доме?

— Разве не логично искать жену в доме ее мужа?

Сквозь голубую дымку сигарного дыма Оллред внимательно изучал черты адвоката.

— Будь я проклят, да вы хитрец, каких мало, — проворчал он, — если только…

— Если только — что? — спросил Мейсон, так как его собеседник умолк.

— Если только по какой-то причине вы не знаете — но, если вы представляете Лолу, вы должны знать.

Мейсон только улыбался.

— Ну, что проку препираться таким образом, мистер Мейсон? Давайте перейдем к делу.

— Так говорите же.

— Моя жена, — с горечью сказал Оллред, — удрала с моим лучшим другом.

— Как это скверно, — уклончиво отозвался Мейсон. — Когда же она ушла от вас?

— Как будто вы не знаете!

— В конце концов, мистер Оллред, вы сами захотели поговорить со мной.

— В субботу вечером, — ответил Оллред. — Черт побери, я просто потрясен.

— Имя этого человека?

— Роберт Грегг Флитвуд. Один из тех, с кем я связан по работе, мой служащий, бухгалтер, помощник — в общем, очень умелый работник.

— Вы намерены требовать развода?

— Не знаю.

— Я полагаю, газетам об этом ничего не известно?

— Разумеется нет. Пока что, моими стараниями, это не попало в прессу. Больше я не смогу их удерживать. Мы слишком известны: положение в обществе, и прочее.

Только кивок был вкладом Мейсона в разговор.

— Чего я никак не могу понять, — дернулся Оллред, — так это того, как могла женщина ее возраста сделать такую вещь!

— Сколько ей лет?

— Сорок два.

— Кажется, — сказал Мейсон, — психологи считают, что это самый опасный возраст для женщины.

— Вы говорите об общем правиле, — отмахнулся Оллред.

— В вашем случае это не так?

— Судите сами. У Лолы было огромное состояние, она могла делать все, что хотела. Она зрелая женщина. Если я ей надоел, почему она просто не уехала? Пожила бы отдельно, а потом развелась бы и вышла замуж за Боба Флитвуда. Но нет, ей нравятся театральные эффекты, какие-то детские поступки, нечто такое, что вызовет нежелательную огласку.

— Можете что-нибудь рассказать мне о Флитвуде?

— Я все могу рассказать о нем.

— Итак?

— Боб Флитвуд на пятнадцать лет моложе моей жены. Я его взял к себе совсем молодым и попытался сделать из него человека. Я проталкивал его вперед с такой быстротой, с какой только мог. Я доверял ему. Большую часть времени он находился у меня в доме. Проклятье, я и не подозревал, что между ним и Лолой что-то есть. Боб Флитвуд определенно ухаживал за Патрицией.

— А кто такая Патриция?

— Патриция Фэксон, дочь Лолы от предыдущего брака.

— Понятно.

— И вдруг, так неожиданно, он сбежал с моей женой!

— Что об этом говорит Пат?

— Она все глаза выплакала, но притворяется, будто все в порядке. Она приходит в столовую, ест ровно столько, чтобы не умереть с голоду, пытается делать хорошую мину при плохой игре, прикидывается счастливой, улыбается — и ест себя поедом.

— Она его любит?

— Думаю, что больше всего она унижена. Девушке чертовски тяжело: еще бы, ее мать убегает с ее женихом.

— А Флитвуд был женихом Патриции?

— Ну, можно и так смотреть.