Дело о сладкоголосой Кантате   ::   Константинов Андрей

С клиентов собирают деньги, вешая на уши лапшу о «принципиально новой инновационной политике». Приведешь в фирму несколько себе подобных — есть шанс вернуть свои деньги и даже подзаработать. Не приведешь — будешь, как Ольга Семеновна, кушать с горя водку и пускать слюни под одеялом.

— «Если не удается взять всю сумму, соглашаться на часть. Быть с гостем всегда, спать с ним, вечером пожелать доброй ночи, утром раз будить», — процитировал Шах из найденного у менеджера дневника. — Спать — это как? В переносном, что ли, смысле?

— Почему в переносном? — хлюст, как мне показалось, даже обиделся. — В прямом.

— Значит, вы… ты ее… того?

Бацман отвел глаза.

Мы не выдержали и рассмеялись. Бедная Ольга Семеновна! Всю жизнь блюсти невинность, чтобы под закат дней пасть жертвой притязаний похотливого мошенника, да еще заплатить за это кругленькую сумму.

— Кстати, где деньги?

— Сданы в кассу. Все, до последнего цента.

Похоже, менеджер не врал.

— Теперь закрой хавальник, подбери сопли и слушай сюда, — лицо Шаховского приобрело незнакомое мне выражение. — Ты, терпила, влетел. Эта шмара мне по крови, я в разводке ее не кину. Значит, выбирай, фуфел: или хрусты взад, или паяльник в жопу. Сечешь? Есть еще вариант: на твой крендель кипятильник наденем, пока кипятком ссать не начнешь. Ну?

Менеджер с минуту молчал, переваривая услышанное. Наконец пошл ситуацию и обхватил голову руками:

— Боже, я знал… Я чувствовал, что это случится! За что? Господи, за что все это?

— Ну?!

Бацман раздумывал лишь несколько секунд, после чего выпалил:

— Всю сумму сразу я не смогу.

— Кент, ты кому, в натуре, баки бьешь? — Шах как бы между прочим вынул «пушку» из-за пояса и переложил в карман брюк. — Думаешь, тебе две жизни отмеряно?

Видимо, вспомнив классическое «…жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо…», менеджер перестал упираться и согласился завтра же принести деньги.

Под занавес, растолкав Светину тетку и для пущей острастки заставив Бацмана написать расписку, что «Я, такой-то, обманным путем получив от…. обязуюсь вернуть всю сумму в размере…», мы из квартиры ретировались.

— Ты откуда так ловко по фене ботаешь? — не удержался я от вопроса, когда мы мчались в агентство на раздолбанной Витькиной «шестерке».

— А ты откуда так ловко зуботычины раздаешь? — ответил Шах в свойственной ему манере вопросом на вопрос.

— Ха!

— Вот и у меня «ха!»

Поговорили, называется.

Конечно, Шах знаком с бандитской жизнью Питера куда лучше меня. И в агентстве он дольше работает, и с братвой, по слухам, был связан. Слухи, конечно, дело дрянное, но то, что «мерседес» Шаховского однажды взлетел на воздух, факт достоверный. После того взрыва Шах предпочитает добираться на работу трамваем, используя купленную с рук «мохнатку-шестерку» лишь в чрезвычайных ситуациях.

Мотор брюзжал, жалуясь на недержание масла и гастрит топливной системы. Подвеска кашляла осипшими шаровыми и повизгивала фальцетом сайленблоков. С прохудившегося краника отопителя капало и парило, а я смотрел на летящие за окном городские пейзажи и думая о Завгородней, ее тетке и всем том дерьме, который называют «современный бизнес».

Три года назад я мучился одним вопросом: где заработать? Когда доценты промышляют сбором стеклотары, а младшие научные сотрудники торгуют с лотков мороженым, вчерашним майорам место остается разве что на свалке. И болтался я по городу, тихо склоняясь к мысли, что надо продавать квартиру, ехать в родной Цхалтубо и начинать жизнь сначала.

Как-то у выхода из метро накрашенная дама сунула мне в руку бумажку: «Работа в офисе с персоналом. Ненормированный рабочий день. Возраст и образование значения не имеют. Заработки от 300 у. е. в день».