Тарантул (Тарантул 3)   ::   Матвеев Герман

---------------------------------------------

Матвеев Герман

Тарантул (Тарантул 3)



Герман Матвеев

Тарантул

Тарантул 3

1. "РЫБАК"

В холодном воздухе носилась водяная пыль и через шинель, фланелевку и тельняшку проникала к самому телу. От сырости белье казалось липким. Темень глаза выколи! Внизу вяло шлепали мелкие волны.

На стоящем впереди катере замаячили красные угольки папирос и послышался смех. Кто-то из команды вышел подышать воздухом.

Но вот опять в стороне Петергофа глухо захлопали пушки и над головой зашуршали снаряды В городе вспыхнули красные зарницы, а через минуту докатился треск разрывов. Сейчас же в ответ глухо ахнули батареи Ленинграда и смяли эти звуки.

Сегодня враги стреляли всю ночь. С большими перерывами, ограничиваясь двумя-тремя залпами, настойчиво посылали они снаряды в разные районы города. Как бы солоно им ни приходилось, молчать они не хотели. Ленинград праздновал двадцать шестую годовщину Октября.

"До чего пакостная у фашистов натура! Как праздник, так обязательно безобразят", - подумал стоявший на вахте Пахомов, прислушиваясь к артиллерийской дуэли.

Он вспомнил, как в прошлом году фашисты отметили юбилей. Авиация гудела над городом всю ночь. Во всех районах повесили на парашютах яркие фонари-ракеты и безнаказанно сбрасывали бомбы. Тогда он не был на вахте, но почти всю ночь простоял на палубе каюра. Казалось, что после такой бомбежки от Ленинграда останутся одни развалины...

Стрельба кончилась, и снова установилась тишина. "Они ведь, наверно, считают, что как только снаряд разорвется, так весь район в бомбоубежище кинется". Он знал, что сейчас во многих квартирах кончались вечеринки, и даже сам имел два приглашения от знакомых девчат. Знал, что первый тост поднимали за победу. Она еще не близка, но уже ярко блестит в московских салютах.

"А нынче им достается... Это не прошлый год".

Прошла минута, другая, и вдруг послышался скрип уключин. Пахомов насторожился, повернул голову и уставился в темноту.

Катера стояли почти у самого устья реки, где она впадала в залив, и если он услышал скрип уключин, то, значит, лодка находится где-то недалеко, на середине Невки.

На другом берегу, в единственном доме, жила команда военных рыбаков. Они давно прекратили рыбную ловлю, да и вряд ли в такую погоду, в темноте, могли отправиться куда-то на лодке. Другой лодки поблизости не было.

"Показалось мне, что ли?"

Напрягая слух, он долго стоял без движения, но никаких звуков больше не доносилось.

"Значит, показалось", - уже твердо решил Пахомов.

Снова началась артиллерийская перестрелка, но на этот раз в стороне Московского района.

Пришла смена.

- Замерз? - хриплым со сна голосом спросил его лучший друг и земляк Киселев.

- Отсырел, - сказал Пахомов, передавая вахту.

- Иди сушись.

- Послушай, Саша. С полчаса назад вроде как на лодке кто-то греб. Веслами скрипнул.

- На лодке? - удивился Киселев. - Да ты что! В такую погоду на лодке кататься... ночью!

- Я и сам не понимаю. А только так ясно послышалось.

- Может, на катере что-нибудь?

- Не знаю.

Пахомов спустился в кубрик и скоро забыл о происшествии, но когда через четыре часа он сменил Киселева, то вспомнил и спросил:

- Ну как, лодку не слышал?

- Какая там лодка! Померещилось тебе. Незаметно начинался рассвет. Появились неясные очертания пулемета в чехле, стоящего на носу катера. Забелел корпус яхты, вытащенной на берег, и корявое дерево с обломленной вершиной все яснее выступало на фоне посеревшего неба.

Пахомов смотрел на противоположный берег. Ему казалось, что там, чуть пониже их катера, чернеет лодка.

Прошло несколько минут - и уже никаких сомнений не осталось. Лодка стояла на одном месте, и в ней сидел рыбак.