Тим Талер, или Проданный смех   ::   Крюс Джеймс

 – Итак, ещё раз желаю удачи, Тим!

– Спасибо. Желаю удачи в газете!

Между двумя добрыми каменными львами смеющиеся мальчишки крепко пожали друг другу руки. Потом рыжий снова вскочил в машину, доставившую его из отеля, а Тим понёс чемоданы в дом.

Ещё в тот же самый день Тим отправился вместе с Джонни, Крешимиром и господином Рикертом к нотариусу – старому другу госпожи Рикерт, – и тот оформил документ, согласно которому пароходство «Гамбург – Гельголанд – Пассажирское», сокращённо называемое «ГГП», передавалось на равных правах во владение Джонни, Крешимиру и господину Рикерту. Правда, этот документ вступал и силу не сразу, так как необходимо было выполнить ещё целую кучу всяких формальностей, а это требовало времени: ведь Тим теперь уже не был наследником миллионера. Но на всё это должно было уйти не больше двух недель. Так, по крайней мере, сказал нотариус.

Сначала друзья Тима очень противились этому подарку. Но когда Тим заявил, что в таком случае он вынужден будет подарить пароходство кому-нибудь другому, они согласились. И даже не без радости. Господин Рикерт был ещё достаточно бодр и крепок, чтобы принять дела в конторе старого Денкера на Шестом мосту, а Джонни и Крешимиру было, конечно, куда приятнее работать рулевым и стюардом на своих пароходах, чем на чужих.

Когда все четверо вышли из конторы нотариуса – она находилась поблизости от Главного вокзала, – Джонни спросил:

– А ты чем думаешь теперь заняться, Тим? Тим показал рукой направо:

– Вон в том старом доме помещается кукольный театр. Он мой. Я превращу его в бродячий театр марионеток.

– Для этого тебе нужен автобус, – сказал Крешимир.

– И переносная сцена, – добавил Джонни.

– И это, – заключил господин Рикерт, – подарим тебе мы, малыш. Никаких возражений, а не то придётся тебе получить назад своё пароходство!

– Ладно, согласен! – рассмеялся Тим и серьёзно прибавил: – Как здорово, что у меня вас целых трое!

– И Селек Бай! – заметил господин Рикерт.

– И Селек Бай! – весело согласился Тим. – А вообще-то надо бы послать ему телеграмму!

И, не откладывая дела в долгий ящик, они составили телеграмму… В далёкой Месопотамии старый Селек Бай радостно улыбнулся, прочитав:



"К чёрту маргарин тчк Смех получают задаром тчк Я получил его тчк Большое спасибо за содействие тчк



Ваш Тим Талер."



Так в этот день закончилась история, которая в этот же день только началась для читателей газет и журналов. Правда, читатели узнали её по сообщениям журналистов и репортёров в таком виде, как те её поняли, а надо сказать, что большинство из них не поняли её вовсе.

Господин Рикерт снова стал директором пароходства, Джонни – рулевым, а Крешимир – стюардом.

Что касается барона Треча, то о нём в последнее время приходится слышать очень редко. Надо думать, что он почти всё время проводит в полном одиночестве и в плохом настроении в своём замке в Месопотамии. Он стал, говорят, сторониться людей и даже побаиваться их, тем не менее он всё ещё превосходно ведёт коммерческие дела и заключает блестящие сделки.

О Тиме известно очень мало. С уверенностью можно сказать только, что он вместе со старенькой госпожой Рикерт написал пьесу для кукольного театра, которая называется «Проданный смех». Затем он исчез из Гамбурга, и ни одному репортёру не удалось узнать, куда его занесло.

Правда, кое-какие следы Тима всё же посчастливилось обнаружить. На кладбище в одном из больших городов Германии возле мраморной плиты на одной из могил кто-то положил венок, на ленте которого написано: «Я вернулся, когда смог смеяться. Тим».

Последние сведения о Тиме поступили из одной булочной-кондитерской того же города.