Тихий пост   ::   Соболев Анатолий Пантелеевич

- Как так? - спросил Генка Лыткин. - А я?

- Со мной пойдут сильные, а ты слабый, - отрезал Жохов и свел широкие густые брови.

- Какой я слабый?! - возмутился Лыткин. - Тоже мне - определил!

- Ты что, хочешь пост оголить? - спросил Костыря, чувствуя свое превосходство над Лыткиным. - А если с нами что стрясется, тогда пост как?

Лыткин нехотя отступил перед доводами Костыри и буркнул:

- Возьмите конец. Привяжите к дому и идите по нему.

- Идея! - одобрил Костыря и хлопнул Генку по плечу. - Не голова, а сельсовет.

Лыткин недовольно дернул плечом, он совсем не разделял настроения Костыри.

- Костыря, бери конец, - приказал Жохов.

Вышли из дому, привязали тонкий пеньковый канат к стойке у крыльца и, распутывая бухту и держась друг за друга, двинулись в белую темень. Ветер сбивал с ног. Ребята падали, поднимались и упорно двигались в ревущую белесую мглу. Кричали. У поста стрелял Генка Лыткин.

Вдруг под ноги Курбатову, который шел вторым за Жоховым, подкатило сбоку что-то круглое и черное. Виктор испугался. Кто знает, что тут может носиться по тундре! Но тотчас рассмотрел - шапка, чупахинская.

- Смотрите! - крикнул он и захлебнулся ветром. - Шапка!

Он схватил ее и показал. Неужели!..

- Пошли на ветер! - закричал Жохов, поворачиваясь спиной к ветру. Ее оттуда ветром пригнало. Он там!

- Конец кончился! - крикнул, пересиливая пургу, Костыря и подергал за канат.

- Стой тут! - приказал Жохов. - С места не сходи, а мы еще походим вблизи. Пошли! - махнул он Курбатову.

- Пошли! - кивнул Виктор и схватил Жохова за рукав полушубка.

Костыря, оставшийся на месте, сгинул в пурге.

Держась друг за друга, Жохов и Курбатов шли в снежной коловерти. Кричали. Прислушивались. В ответ - свирепый вой ветра. Выбились из сил. И уже хотели поворачивать назад, как Жохов налетел на что-то. Нагнулся.

Из сугроба торчал конец лыжи.

- Лыжа! - заорал он. - Здесь он!

Подергали за лыжу. С того конца, из-под сугроба, тоже дернули.

- Здесь он, живой! - радостно закричал Курбатов и стал яростно разгребать снег.

Они быстро разрыли сугроб. Из логова вылез Чупахин, Виктор облапил его и затряс.

- Живой, Вася, живой! Как тебя угораздило! Еле нашли.

Жохов кричал:

- Тут же совсем рядом! Метров сто до поста!

Чупахин молчал. Жалкая улыбка кривила ему губы, и он отворачивался, боясь, что подчиненные увидят его слабость.

- А где добыча? - спросил Виктор.

Чупахин безнадежно махнул рукой. Песцов он потерял, когда его несло по склону и крутило через голову.

- Пошли, пошли! - торопил Жохов.

Двинулись побыстрее к посту. Прошли мимо Костыри, не заметили. И только когда налетели на канат, подергали ему. Собирая канат кольцами на руку, из белой мглы появился Костыря. Увидел Чупахина, полез обниматься.

- Давай, давай! - торопил Жохов. - Пошли!

По канату вернулись в пост.

* * *

И снова жизнь на посту вошла в свою колею, снова потянулись длинные и скучные сутки, наполненные однообразными вахтами на смотровой площадке, дежурством по камбузу, изучением уставов, стрельбой по целям и строевой подготовкой.

Чупахин был беспощаден и весь день до отказа забивал всяческой работой, как на большом образцовом корабле.

Наутро после того дня, когда он чуть не погиб, Чупахин, проверяя вахтенный журнал, обнаружил - нет записи о том, что произошло накануне.

- Почему не записано? - спросил он Костырю, который вел этот журнал.

- А зачем? - удивился Костыря. - Нашли же тебя.

- В вахтенном журнале должно быть записано все, что произошло на посту.

- Тебе влетит от начальства, - предупредил Костыря.

- Порядок есть порядок, вахтенный журнал есть вахтенный журнал. Понятно? А пока за нарушение службы один наряд вне очереди. Выдраишь палубу.