Трень - брень   ::   Погодин Радий Петрович

Закричала:

- Отвяжись, психованная! - и ушла в подворотню.

Ольга растерянно оглянулась.

По улице шагал гражданин с портфелем. Он был высокий и пестрый, в костюме из синтетической ткани. Еще на нем была шляпа и макинтош. Макинтош этот переливался, менял окраску из серо-зеленой в синеватую и фиолетовую, как спина жука-скарабея. Гражданин высоко держал голову, смотрел на всех окружающих пристально и снисходительно.

Поколебавшись немного, Ольга догнала его.

- Извините, пожалуйста.

- Ты меня, девочка? - спросил гражданин.

- Ага. Извините, пожалуйста, я всегда слышала, что в вашем городе очень вежливые люди. Я тоже родилась здесь, и всегда гордилась, и всегда старалась...

Гражданин опустил голову, он как будто нацелился в Ольгино рыжее темя.

- К сожалению, вежливых осталось мало. Вежливые в войну вымерли.

- Шутите, - сказала Ольга.

- Шучу, - сказал гражданин. - Я часто шучу. Шутка - признак здоровья.

Ольга подумала и потом спросила со вздохом:

- Скажите, пожалуйста, мои волосы в самом деле такие противные?

- Это тебе очень важно? - спросил гражданин.

- Очень.

Гражданин откинул голову. Потрогал Ольгины волосы пальцами сквозь перчатку.

- По-моему, в самый раз, - сказал он. - Элегантно. Может быть, несколько смело. Вот эта прядка над виском вроде бы что-то не так. Если ее пригладить, то в основном, я полагаю...

Ольга перебила его:

- Я про цвет.

Гражданин снова помедлил, помолчал, и покашлял, и еще дальше откинул голову.

- По-моему, довольно приятный серый цвет.

- Что вы, я рыжая, - прошептала Ольга.

- Рыжая? - Гражданин торопливо погладил ее по голове. - Все равно. Извини, я дальтоник. Я не различаю краски.

- И вы никогда не видели рыжего цвета?

- Никогда.

- И вот эти листья вам кажутся серыми?

- Да... Они серые...

- И вам не страшно?

Гражданин изумился, обиделся даже.

- Страшно? Напротив. Мне лично кажется нелепым и нездоровым все видеть в различном цвете. Это, знаешь ли, раздражает. Я лично думаю, что все нервные заболевания у нас происходят от пестроты жизни. Да, да...

- И все люди вам кажутся серыми?

- А что тут такого странного?

- Я еще не умею сказать, что именно... Но если подняться вверх и глянуть на людей сверху, то покажется вдруг, что это не люди, а булыжная мостовая.

- Ты говоришь по-детски, - сказал дальтоник. - Запомни: люди - наше богатство. - И он пошел, подняв голову, с достоинством и спокойствием человека, выполнившего свой долг.

Ольга постояла немного, раздумывая, потом догнала его.

- Скажите, где дом шестнадцать?

- Дом шестнадцать? - Гражданин оглядел весь порядок домов. - Видишь, вон тот, темно-серый. Там во дворе дом шестнадцать.

Ольга головой покрутила. Развела руками.

- Темно-серый? Но на этой улице нет темно-серых домов. Здесь все дома разноцветные. Я сразу заметила: это разноцветный город, только очень поблекший.

Дома от Ольгиных слов приосанились, повели плечами, гордо грудь выпятили.

Стояли дома очень тесно друг к другу, и, боясь, что полопается штукатурка, они проделали эти движения мысленно.

- Да, да, - повторила Ольга. - Это очень разноцветный город. Даже смешно, что кому-то он кажется серым.

Из подворотни снова вышла девчонка с черными волосами.

- Шубу напялила и дурочку корчит. Тоже мне... Вон красный дом, видишь? Заваливайся во двор, там дом шестнадцать. Недотепа рыжая. Периферия.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Ольга вошла во двор. Переступила границу солнца и будто вспыхнула.

Двор залит солнцем до самых крыш. Темная, почти черная подворотня в стене. Вечная тень осела на ее сводах сыростью. Двор вымощен камнем брусчаткой, - розовым и сиреневым. Камни хорошо прогреваются и тепло свое отдают с легкостью. Между ними свежая, как в июне, трава. Каменная скамейка и каменная треснувшая ваза. В вазе красные астры.