Валя   ::   Панова Вера Федоровна

Далеко: звука никакого; беззвучно вздрагивает земля. Далеко...

Притихла очередь.

Погромыхивая железом, на толстых шинах прокатил черный грузовик.

Идет какой-то военный.

Военный, которому разрешается ночью ходить по городу, переходит сюда с той стороны, где гостиница.

Черноглазая бабушка подняла голову. Ей, наверно, подумалось, не сын ли идет. А это военный.

Он идет вдоль очереди, высматривая. Сделает шаг и остановится, смотрит.

Чего ему надо?

Как вдруг поднимается над грудами багажа темная фигурка.

Поднялась, протянула руки... Ни слова не сказано. Как она очутилась возле военного? Валя моргнула, - уже фигурка возле военного. Еще раз моргнула Валя, - уже они уходят. Ладно идут они в ногу.

Сапоги военного стучат, а фигурка с ним рядом шагает словно по воздуху. И где-то в глубине ночи негромко засмеялась она.

В военную, без щелочки света ночь засмеялась она под высокими звездами так беззаботно, будто шла на одну только радость. Будто не летели бомбовозы и не целились пушки, чтобы убить ее радость.

10

Кончилась ночь. Валя встала и огляделась.

Было раннее утро, как тогда, когда они вышли из дому. Опять нежно светило солнце, и прохладна была тень от домов.

Прошла машина и полила мостовую широкими свежими струями.

Воробьи чирикают и прыгают по мостовой, не боясь водяных струй. Маленькие быстрые коричневые воробьи вспархивают на тротуар, клюют крошки возле мешков и людских ног.

Матери расчесывают волосы дочкам. Женщина кормит ребенка грудью, прикрывшись косынкой.

И Люська проснулась. Она просыпается так: сначала начинают вздрагивать ресницы; потом приоткрываются глаза, они медленные, томные, они еще видят сон; наконец совсем открываются, яркие, чистые-чистые.

Люська проснулась, и видно, что она все забыла: где она и что с ней. Сидит и смотрит то налево, то направо, то вверх на небо.

Их новые платьица, которые мать шила и гладила с таким старанием, стали мятыми и грязными, все оборки и бантики, как тряпочки. Какая досада! Еще вчера они были такие приличные!

11

О, новость, вот это новость, это событие! Знаете, кто ночью ушел с военным? Та большая девочка, что все ссорилась со своей матерью. Теперь понятно, почему она выходила из себя и ломала руки: ее увозили, а она хотела остаться там, где ее любимый. И оттого говорила дерзости.

- Как же она все-таки согласилась эвакуироваться?

- Она, может быть, его потеряла. Не знала, где он.

- Его, может быть, не было в Ленинграде.

- А мать ее заставила ехать.

Это девочки рассуждают, сверстницы Вали и Светланы. Собравшись стайкой, рассуждают, обсуждают, сочиняют.

- Они уехали, а он пришел к ним на квартиру.

- А ему сказали, что они уехали.

- И он пошел на вокзал. Вдруг, думает, она еще тут!

- Пришел, а она тут!

- И похитил!

- Какое же похищение, когда она сама к нему выбежала.

- Конечно похищение, потому что потихоньку.

- А мать спала. С вечера, говорит, не могла заснуть, а тут как раз заснула.

- И брат спал?

- А кто его знает.

- Не спал он. Я видела.

- Говорит - спал.

- Вон та тетенька видела, как они уходили. Она ребеночка кормила. Видела и ничего не сказала.

- Кто ж бы сказал. Ты бы сказала?

- Ни за что!

- Никто бы не сказал, - говорит Светлана. - Это надо не знаю кем быть, чтобы сказать.

Мать беглянки плачет. Женщины ее утешают:

- Может, вернется! Одумается и прибежит!

- Да, как же, прибежит она, - плачет мать.

- Заявить можно, - говорит одна женщина. - Его за такие поступки, будьте покойны, не похвалят.

- Куда я заявлю, - плачет мать беглянки, - когда я даже фамилии не знаю, только знаю, что Костя.

Другие женщины говорят - как же она без паспорта, паспорт остался у матери.

А девочки говорят:

- Она красивая.

- Что ты, красивая! Совершенно она не красивая!

- Просто самая обыкновенная.