Винни-Пух   ::   Милн Алан Александр

Так они и шагали, думая о Том и о Сём, и в конце концов добрались до Зачарованного Места в самой высокой части Леса, которое называлось Каюта Галиона. А вкруг Каюты, как бы ограждая её от остального мира, росли более шестидесяти деревьев. Кристофер Робин точно знал, что место это зачарованное, потому что никто не мог сосчитать, сколько же этих деревьев, то ли шестьдесят три, то ли шестьдесят четыре. Даже если, сосчитав дерево, завязывать на стволе нитку. И растительность в этом зачарованном месте была не такая, как в остальном Лесу. Ни тебе папоротников, ни утесника, ни вереска, только низкая, мягкая, зелёненькая травка. Единственное место в Лесу, где можно было спокойно сесть на землю, не опасаясь, что через секунду придётся вскакивать и искать, куда бы пересесть. Сидя на травке, они могли видеть весь мир, до самого горизонта, где земля сходится с небом, и весь этот мир был с ними, в Каюте Галиона.

И тут Кристофер Робин начал рассказывать Пуху о всяком и разном: о людях, которых звали королями и королевами, о каких-то чиновниках, о каком-то месте, которое зовётся Европа, об острове посреди моря, к которому не приплывают корабли, о том, как сделать насос (если возникнет такая необходимость), о том, как посвящают в рыцари, о том, что привозят из Бразилии. И Пух, прислонившись спиной к стволу одного из растущих вокруг Каюты деревьев, сложив лапки на животе, то и дело восклицал «Ой!» и «А я и не знал!», и думал о том, как это прекрасно, когда в друзьях у тебя Умный Человек, который может рассказать тебе столько интересного. Наконец, Кристофер Робин выложил всё, что знал, и умолк. Теперь он сидел, оглядывая окружающий мир, мечтая о том, чтобы так было всегда.

Но Пух продолжал думать об услышанном и, нарушил тишину, спросив Кристофера Робина: «Так ты говоришь, это ими быть очень хорошо?»

– Что? – переспросил Кристофер Робин, который вслушивался в звуки Леса.

– Я про тех, кто на лошадях, – пояснил Пух.

– О рыцарях?

– Наверное. Я вот подумал, эти… как их там… они такие же великие, как короли, чиновники и все прочие, о ком ты рассказывал?

– Рыцари-то? Не столь великие, как короли, – ответил Кристофер Робин, а потом быстро добавил, заметив разочарование Пуха, – Но, уж конечно, они куда величественнее чиновников.

– А может медведь стать одним из них?

– Разумеется, может! – воскликнул Кристофер Робин. – Сейчас ты станешь у меня рыцарем, – он взял палку, коснулся плеча Пуха и торжественно объявил.

– Встань, сэр Винни де Пух, вернейший из моих рыцарей.

Винни-Пух поднялся, снова сел, сказав: «Спасибо» – как не поблагодарить того, кто только что посвятил тебя в рыцари, и вновь ушёл в свои мысли. На этот раз ему пригрезилось, что он, сэр Насос, сэр Бразилия и чиновники живут все вместе, а ещё при них имеется лошадь, и все они верные рыцари (кроме чиновников, которые приглядывали за лошадью) доброго короля Кристофера Робина… но тут он замотал головой и сказал себе: «Что-то я опять всё перепутал». А потом Пух начал думать о том, что сможет рассказать ему Кристофер Робин, когда вернётся из тех мест, куда собрался уезжать, и как будет сложно Мишке со Слабеньким Умишкой понять всё то, о чём будет говорить Кристофер Робин. «И, может статься, – печально вздохнул Винни-Пух, – что Кристофер Робин вообще ничего не будет мне рассказывать». Неужели, спросил он себя, если ты – Верный Рыцарь, значит, ты остаёшься верным, даже если тебе уже ничего не рассказывают?

А потом Кристофер Робин, который всё всматривался в окружающий мир, подтянув колени к груди и положив на них подбородок, неожиданно позвал медвежонка: «Пух!»

– Что? – откликнулся Винни-Пух.

– Когда я… когда… Пух!

– Что, Кристофер Робин?

– Ничегонеделанием мне больше заниматься не дадут.

– Никогда?

– Разве что чуть-чуть. Там такого не разрешают.