Волшебный браслет   ::   Бакулина Элеонора Дмитриевна

Вот чудо! Весь браслет был теперь наполнен настоящей жизнью, каждый камень, казалось, говорил с Тимкой своим голосом: из темно-зеленой, с извивающимися водорослями глубины малахита посматривал Ран, как бы приглашая прогуляться по болоту; покачивался подорожник, сливаясь своими цветочными стебельками с прожилками яшмы; черно-синим вороновым крылом переливался агат; в глубине янтаря трепетала крыльями стрекоза; из прозрачной глубины горного хрусталя, как из льдинки, смотрела на Тнмку хохуля, а тигровый глаз, как живой, то расширялся, то сужался, и Тимке казалось, будто сам Хранитель Вит подмаргивает; тревожно и печально мерцала лунным светом уходящая вниз лестница в глубине сапфира…

Браслет лежал на ладошке и, как показалось на секунду Тимке, чуть-чуть вздрагивал. Тимка покрепче хотел схватить его, чтобы снова надеть на руку. «Что же это такое? Никак не получается!» – испугался Тимка, Браслет выскальзывал из пальцев, упруго выворачивался. Тимка накрыл его другой рукой, зажал было в ладошках, но в тот же момент какая-то сила разжала его руки, и браслет повис в воздухе.

– Мой! Не отдам! Он мой! – в отчаянии закричал Тимка, рванулся вслед за браслетом и хотел схватить.

Но тот как будто не подпускал к себе. Вот Тимка уже быстро бежит за уплывающим браслетом в темную глубину пещеры. Все быстрее и быстрее летит браслет, а ноги Тимки становятся ватными, непослушными, цепляются за неведомо откуда появившиеся на полу кочки, бугорки… Все темнее и темнее становится в пещере, и все ярче и ярче разгораются цветными огнями камни браслета. Красные, зеленые, синие, желтые, голубые лучи сплетаются вместе, в одну сияющую и мерцающую вдали звездочку… Тимка вдруг почувствовал огромную усталость и неудержимо захотел присесть или прилечь, чтобы отдохнуть на таком мягком и теплом полу пещеры. Ноги его подкосились, и он опустился вниз.

…Нежаркий солнечный луч запрыгал по лицу Тимки, и легкий предвечерний свежий ветерок пробежал по его голым ногам. Тимка вздрогнул и открыл глаза. Потом протер их рукой, привстав на колени. Он лежал на куче теплого сухого песка в той самой яме, куда он спрыгнул давно-давно, – может быть, даже несколько лет назад, – наблюдая за муравьиной дорожкой. Солнце, которое тогда было высоко над соснами, теперь пробивалось лучиками у самой земли. Последний лучик из покидающих глубину песчаной ямы, наверное, и разбудил Тимку. Еще не вполне очнувшись, Тимка разглядывал все вокруг. Что-то блеснуло в песке – он нагнулся и увидел полузасыпанный пинцет.

– Мамин пинцет! – Тимка хотел было его схватить, но тотчас отдернул руку. Ему стало неприятно. – Кажется, помню… Все вспомнил! И Пещеру Времен Года, и Вита! А где же волшебный браслет? – Он схватил себя за запястье – никакого браслета не было. – Пещера, – продолжал вспоминать он, – где же пещера?…

Тимка внимательно, на четвереньках, исследовал все стены песчаной ямы, но, кроме плотных слоев песка с глиной, ничего не нашел. Несколько обескураженный, он поднялся на ноги и выглянул из ямы. Рядом, в густой листве садов, за зеленым бугром, виднелись крыши дач. Пологий склон, усаженный молодыми соснами, сбегал к широкой речке. Предвечернее небо, зеленовато-розовое, безоблачное, окончательно его успокоило.

– Вот это был сон! – вслух подумал Тимка.

В кармане что-то зашевелилось. Тимка сунул туда руку и в испуге отдернул ее: там было мокро и скользко.

– Этого не может быть, – пробормотал в замешательстве Тимка, вытаскивая из кармана большую лягушку.

А лягушка спокойно уселась на раскрытой ладони и слегка жмурилась от дневного света.

– Ран, милый Ран! Я забыл тебя выпустить в чистую воду! Прости меня, пожалуйста, пойдем скорее к реке! – Одним прыжком Тимка выскочил из ямы и бросился к реке.

Река тоже была совсем такой же, как и раньше: у противоположного берега плавали лилии, только теперь они были почти все закрытые, где-то за поворотом реки привычно кричал коростель… У реки, на лугу, шарахнулось несколько лягушек.