Волшебный камень Бризингамена   ::   Гарнер Алан

От тяжелой, хоть и очень вкусной еды, от длинного путешествия ребят очень скоро так разморило, что они стали клевать носами тут же, сидя за столом.

И наконец, пожелав спокойной ночи хозяевам, Колин и Сьюзен отправились к себе наверх. Каждый в руке держал по свечке, потому что в Хаймост Рэдмэнхей не было электричества.

– Ух, я и устал!

– И я!

– Ну, вроде все нормально, а?

– Ага…

– Хорошо, что приехали, да?

– Угу.

Ребята плюхнулись в постели, задули свечки и заснули, не успев коснуться головой каждый своей подушки.



Олдерли Эдж

– Если хотите, – сказал Гаутер за завтраком, – можем маленько пройтись, до того, как приедет Сэм. Нам с ним последний стожок сена надо настожить, пока погода еще держится, а то к вечеру может нанести грозу.

Сэм Харлбат, тощий молодой человек лет двадцати четырех, был работником Гаутера, большой, кстати, специалист управляться с вилами. Этим утром он поддевал на вилы раза в три больше, чем Колин и Сьюзен вместе взятые, и тратил на это раза в четыре меньше усилий.

Часам к одиннадцати стог был готов, и они прохлаждались в его тени, и все с удовольствием пили из глиняного кувшина еще незабродивший яблочный сидр и радовались жизни.

Попозже за обедом Гаутер спросил у ребят, какие у них планы на остаток дня.

– Если можно, мы бы побродили по лесочку, – сказал Колин.

– Отлично, – согласился Гаутер. – Мы с Сэмом поросячий загон будем чинить, там порядком работенки. Ступайте, побродите. Только поглядывайте под ноги, не свалитесь с яму. Там прежде медь добывали, так изрешетили всю гору шахтами да туннелями. Коли в туннель попадете, так уж точно заблудитесь, если даже и в яму не угодите, все равно дороги не найдете. Тут и крышка! Уразумели?

– Да, хорошо, что предупредили. Мы – острожно.

– Возвращайтесь к пяти. Будем чай пить, – сказала Бесс.

– Осторожнее, помните про ямы! – крикнул Гаутер им вслед, когда они уже выходили из ворот.

Странно было обнаружить одиноко стоящую гостиницу на совершенно пустынной дороге. Ее белые стены и черепичная крыша выглядели так, точно простояли здесь века. Несуразное строение угнездилось среди окружавших его лесов: деревенская гостиница без деревни!

Колин и Сьюзен дошли до нее после того, как отшагали мили полторы по пыли и во влажной жаре. Гостиница называлась «Чародей». Над дверью красовалась вывеска. На ней был изображен мужчина, одетый вроде бы как монах, с длинной белой бородой и длинными волосами, а позади него – крестьянин в старинной одежде, который держал под уздцы вставшую на дыбы белую лошадь. А на фоне были нарисованы высокие деревья.

– Интересно, что все это обозначает? – сказала Сьюзен. – Напомни спросить Гаутера. Он, наверняка, знает.

Они свернули в лес. «Чародей» остался позади. Ребята шли между дубов, елей, сосен и серебристых березок, шагали вдоль папоротниковых зарослей по густой траве. Было тихо, как-то очень мирно и красиво. И вдруг Колин и Сьюзен вышли к совершенно голой скале, от которой струился жар, как от раскаленной печки. Внизу перед их взорами расстилалась чеширская равнина, напоминавшая желто-зеленое лоскутное одеяло, а фермы и дома казались отсюда игрушечными. В этом месте холм резко обрывался вниз на несколько сот футов, а справа от них местность поднималась каменными грядами и уступами до тех пор, пока не сливалась с громадой Пеннинских гор, которые маячили в легкой дымке где-то милях в восьми отсюда.

Дети постояли несколько минут молча, очарованные красотой открывшегося зрелища. Потом Сьюзен, заметив нечто поблизости от них, сказала:

– Гляди-ка! Это, должно быть, и есть шахта. Прямо от самых ног в глубь холма уходила какая-то траншея.

– Пошли, – сказал Колин. – Ничего страшного, если мы пройдем по ней, докуда будет светло.