Вторая Нина   ::   Чарская Л А

Но разве я должна буду провести ночь здесь?

- Или ты боишься? - тонко усмехнувшись под своими черными усами, спросил Керим.

- Я ничего не боюсь, - гордо произнесла девочка. - Нина бек-Израэл не знает, что такое страх... Я не хвалюсь, Керим, хвастливости не было еще в роду нашем. Ты сам говоришь, что ты родом из аула Бестуди. Значит, ты должен знать моего деда, старого Хаджи-Магомета...

- Чудесный старик ага-Магомет, да продлит Аллах его род до конца Вселенной! - почтительно произнес молодой горец.

- Увы, Керим! Богу не угодно было продлить род дедушки Магомета... Он не имел сына...

- Но зато у него были дочери, прекрасные, как гурии из садов Пророка. Ребенком я видел их и запомнил...

- Они умерли обе. Умерли, уйдя навсегда из аула... и сделавшись христианками. Я - дочь одной из них, дочь Бэллы, впоследствии Елены бек-Израэл...

Не детская, отчаянная печаль прозвучала в голосе молоденькой княжны. Горцы с невольным участием взглянули на нее.

Потом Нина нахмурилась, отчего черные, густые брови ее почти сошлись на переносице, и произнесла глухо, пряча взгляд, затуманенный слезами:

- Ты спас мне жизнь, Керим-ага, и я всей душой благодарна тебе за это. Мне жаль, что я не могу позвать тебя в дом моего дяди и приемного отца, как кунака-гостя, и отблагодарить тебя, как следует... Ведь ты не придешь... А денег у меня нет с собой...

- Денег я не возьму от тебя, княжна; у Керима и без тебя много желтых туманов*, драгоценного оружия с золотыми насечками... Его сакля полная чаша... ему ничего не надо, а если он пожелает, его верные слуги и друзья добудут ему сколько угодно богатства... Но отказываться от гостеприимства не позволил Пророк. Я приду в твой дом. Жди меня, княжна.

______________

* Золотые монеты.

И снова он усмехнулся лукаво и дерзко.

Потом, наклонившись к девочке, заботливо предложил:

- Если рука твоя еще болит, - проведи ночь в этой пещере. Мои друзья и я будем охранять твой покой; если же ты в состоянии ехать в Гори, на моем коне, я довезу тебя до твоего дома...

- Но тебя могут увидеть и...

Нина вздрогнула при одной мысли о том, что могло ожидать ее спасителя в Гори.

- Полно, дитя! Ноги Керима-бека-Джемала могут сравняться в скорости разве лишь с ногами горного тура, а зоркие очи его издалека видят опасность... Садись на моего коня, княжна. Я отвезу тебя в твой дом.

- На твоего коня? А где же мой конь? Мой Смелый? - встревоженно спросила Нина.

- Твой конь менее счастлив, нежели ты сама. Он лежит мертвый на дне ущелья. Вы упали с ним с высокого откоса, княжна, и не запутайся ты в кусте архани, - тебя постигла бы участь твоего коня - ты бы разбилась вдребезги.

Нина вздрогнула и побледнела.

Она была на краю гибели и почти не сознавала этого. А ее конь, ее бедный конь погиб.

Спазмы сжали ей горло... Слезы обожгли глаза.

- Бедный Смелый! Бедный товарищ! - произнесла она тихо.

Она подняла руку к глазам, на которых выступили слезы, и тихо вскрикнула. Рука болела и ныла нестерпимо. Со стоном она упала на бурку.

Стараясь скрыть слезы, вызванные и горем, и болью, Нина произнесла с заметным усилием:

- Мне необходимо в Гори... Домой скорее... Там ждут... Беспокоятся... и потом, рука... ах, как болит рука!..

- Через полчаса ты будешь дома! - решительно пообещал Керим.

Быстро взнуздав и оседлав свою лошадь, он помог Нине подняться и бережно усадил девушку в седло.

Сумбат-Магома и Ахмет в почтительном молчании помогали своему господину. В глазах обоих душманов сквозило непритворное недоумение. Впервые, вопреки обычаю, Керим выпускал из своих рук богатую добычу, не взяв даже самого маленького пешкеша (дара, выкупа). Они, однако, успокоились, вспомнив, что в их руках остаются нарядное шитое шелками и золотом седло с мертвой лошади и дорогая попона. Но Керим-ага точно угадал их мысли.