Второе рождение Жолта Керекеша   ::   Тот Шандор Шомоди

Магда промолчала, неслышно подошла к комнате Тибора, заглянула в дверь и кивнула: ну конечно, то же, что и всегда.

– Этот Тибор настоящее бедствие! – сказал Керекеш.

– А что он может с собой поделать?

– Ты даже не спрашиваешь, почему я взволнован!

– Спрашиваю.

– Я тебя все же не понимаю, Магда.

– Тамаш! Я почти уверена… нет, убеждена, что ты волнуешься зря. Ничего не произошло!

– Что-то, к сожалению, очевидно, произошло! – Керекеш нервно погасил сигарету. – Все признаки указывают на то, что дом поджег Жолт.

– Не говори чепухи!

– Я был бы счастлив, если бы оказался неправ! Но я собственными глазами видел свечные огарки, крышку коробки, я ощутил запах пороха…

– Ну и что? Жолти в Тёрёкмезё. Трудновато, находясь к Тёрёкмезё, поджечь дом в Буде.

– Скажи, пожалуйста, был ли случай, чтобы Жолт уходил не туда, куда собирался?

– Нет. Но…

– Для поджога, который был совершен сейчас, его присутствие вовсе не обязательно. Он сделал адскую машину, а сам ушел. Ты ведь помнишь, как год назад он взорвал этот камень, дорожный указатель?

– И все-таки это не он.

– Почему?

– Если бы это сделал Жолт, он остался бы, чтоб увидеть свой механизм в действии. Если бы дом поджег он, то стал бы смотреть, как дом горит.

– Об этом я тоже думал. Но я бы не удивился, если б за результатом своих деяний он наблюдал, скрываясь где-то поблизости…

– Ты сошел с ума!

– Магда! Это так мило, великодушно, что ты всеми силами стараешься подчеркнуть свое доверие к мальчику. Но это смешно. Нас накажут и будут правы. Жолту тринадцать лет, и ответственность за него несу я. Но как, как разговаривать с собственным сыном, когда он… сделался поджигателем?!

Лицо Керекеша нервно подергивалось.

Магда смотрела на него в нерешительности, потом отвернулась к окну, чтоб не смущать своим взглядом. Вдруг она что-то вспомнила:

– Но ведь в Тёрёкмезё он собирался давно. Поэтому совсем непонятно, что именно в этот день…

– Да что тебе далось это Тёрёкмезё! Со мной ты споришь, но сама такой возможности не исключаешь. Скажи честно: способен на это Жолт или нет?

– Нет, – сказала Магда с некоторой досадой.

– Хм!.. Ты просто хочешь меня утешить. Я ведь еще успею прийти в отчаяние, когда заявятся к нам с собакой… Ждать, кстати, придется недолго…

– При чем тут собака?

– Я не рассказал тебе всего до конца. В подвале нашли носовой платок Жолта.

– Платок Жолта?

– Я его узнал.

Магда онемела, потом выглянула во двор из окна.

– Вон ведут собаку, – сказала она с удивлением.

– Ведут собаку?

– Вернее, наоборот: собака ведет милиционера.

Керекеш бросился к окну. Так и есть! Черная с пестриной немецкая овчарка, принюхиваясь к земле и туго натягивая длинный поводок, тащила младшего сержанта к воротам. На улице она пустилась трусцой. За ними, в измятой рубашке, исполненный горячего воодушевления, спешил экс-почтальон. Потом показался старший сержант и, оглянувшись в воротах, дружелюбно помахал жильцам. Керекеш в смятении повернулся к жене:

– Что это значит?

– Ничего особенного. Они ушли. Очевидно, собака взяла след.

Керекеш промолчал и уставился вдаль, от волнения слегка закосив глазами. Магда смотрела на него с состраданием.

– Поверь, никаких неприятностей не будет, – сказала она совсем тихо.

Керекеш встрепенулся.

– Собака взяла неверный след. Но что же тут удивительного? Городской дом такого типа, как наш, для собаки – целое море различных запахов…

– Послушай, Тамаш! Носовой платок не такое уж неопровержимое доказательство.

– Каждый божий день мой сын терзает мне нервы!

– Потому что ты ждешь от него больше того, что он в состоянии дать. Он ведь еще ребенок…

– То, чего ждут от него, не в счет. В восемь месяцев он выбрался из манежа сам и чуть не сломал себе шею. Ни один его сверстник не был на это способен.