Холмы Варны   ::   Триз Джефри

Знают ли они его? Они назвали его йоркширцем. Из-за его произношения? Или им известно, что он Алан Дрейтон, студент колледжа Святой Марии?

Что толку гадать! Лучше припуститься во весь дух. Позади раздался шум погони. Он помчался со всех ног, петляя по узким проулкам, ныряя под черные своды арок, припушенные мягким снежком. Нет, прямо в колледж бежать нельзя, надо свернуть, сбить их со следа. Хорошо еще, что настоящего-то следа он не оставляет - снег уже был истоптан десятками ног. Да, улочки Кембриджа не похожи на Пеннинские пустоши, где он не раз гнался за оленем, отыскав его по темной цепочке следов, протянувшейся через незапятнанно белую снежную пелену, покрывшую равнину.

Он остановился в тени ворот. Теперь глубокую тишину нарушал только звук его собственного тяжелого дыхания, белыми облачками расходившегося в морозной воздухе. Значит, ему удалось уйти от погони. Отлично. А теперь - к себе, в колледж Святой Марии. Что лучше: открыто постучать в ворота или тайком пробраться по крыше? Но в этом случае привратник отметит, что он не ночевал в колледже. Нет, надо воспользоваться воротами. Иначе он окажется повинным в серьезном нарушении правил: студентам запрещалось оставаться в городе после полуночи.

Алан плотнее закутался в свой черный плащ и неторопливо зашагал по улице, словно ничто не нарушило спокойной прогулки, которая и завершилась бы мирно, если бы ему не вздумалось выпить злополучную кружку эля в харчевне, где уже расположились забияки из колледжа Святого Петра.

Но его продолжали преследовать неудачи. Завернув за угол, он увидел у ворот своего колледжа толпу с фонарями и факелами. Тихонько пробираясь в тени домов, он услышал исполненный достоинства голос декана, гремевший за зарешеченным оконцем:

- Я не желаю знать, кто вы такой, любезный сэр. Я декан колледжа Святой Марии, и эти ворота не открываются ни по требованию университетских надзирателей, ни по требованию городской стражи. Никакого обыска в своем колледже я не допущу. Утром я расследую вашу жалобу, и, если подтвердится, что один из наших студентов повинен, в подобном деянии, он будет передан в руки надлежащих властей.

Алан поспешил ретироваться. Нет, пожалуй, все-таки придется лезть по крыше.

Когда Алан вошел в большую комнату, которую он делил с тремя товарищами, Мэтью и Годфри уже спали, но из-под двери комнаты для занятий пробивалась полоска света: значит, Дик опять засиделся над книгами. Алан на цыпочках прошел через спальню и, приоткрыв вторую дверь, сунул голову в щель.

- Никак не можешь оторваться от греков? - спросил он шепотом.

- Дик поднял голову, и его худое бледное лицо осветилось улыбкой.

- Просто нет сил закрыть книгу, - сказал он. - В ней все так ново, столько замечательных мыслей и идей, которые мне даже не снились...

- Не так уж они новы. Им же больше двух тысяч лет. - С этими словами Алан пересек комнату и уселся на край стола.

- Но для нас они новые. Ведь прошло лишь несколько десятилетий с тех пор, как они стали нам доступны. - В глазах Дика вспыхнул восторг. - Насколько же они опередили нас! Какие сокровища знаний - наука, а не бабушкины сказки! Нет, Алан, греки - это целый мир, который нам еще предстоит исследовать. Это... это Америка духа!

- Знаю. Я чувствую то же самое. Но, - тут Алан грустно улыбнулся, - мне, пожалуй, уже не придется исследовать этот мир.

- Почему? Алан, что случилось? У тебя вся рука в крови!

- Небольшой спор с коллегами-учеными. - Его голос снова стал насмешливым. - Тупые ослы назвали меня лжецом, еретиком и еще кое-чем в том же роде.

- А что ты им сказал?

- Только повторил слова великого поляка Коперника.