Закон популярности   ::   Усачева Елена Александровна

9-й «Б» вопросительно посмотрел на неожиданное явление, но при этом никто и не подумал встать, поприветствовать вошедшего взрослого. Кто в какой позе был, в такой и застыл, при этом Васильев продолжал что-то с жаром доказывать Ярику Волкову.

– Ну что же, вы сами видите, – повернулся Юрий Леонидович к девушке. – Подобное поведение они считают нормой.

Класс, казалось, очнулся и лениво расползся по своим местам.

Юрий Леонидович хотел сказать что-то еще, но вгляделся в сонные глаза собеседницы и недовольно поджал тонкие губы.

Он уже стал сомневаться, а правильно ли сделал, что пригласил к себе в класс психолога. Уж слишком этот психолог на психолога был не похож. Как бы эта девица не доказала, что класс великолепен, что всему виной неправильно выбранный педагогический подход. Хотя дети сейчас сами себе подписывают приговор. Пусть психолог посмотрит. Пусть полюбуется, с каким контингентом ему приходится иметь дело!

Пока 9-й «Б» рассаживался по местам, девушка взяла мел. На доске появился трехмачтовый кораблик, маленький остров с одинокой пальмой и обезьянкой, далекий горизонт, чайки и лукаво улыбающееся солнышко.

– Ну и что это за народное творчество? – скривился Васильев.

– «Явление Христа народу», – ответила психологиня, не оборачиваясь.

– Какое еще «Явление»? – буркнул Васильев, смутившись.

– Потому что меня вы явно не ждали. – Девушка лизнула кончики меловых пальцев. – И вот я вам явилась. Меня зовут Ольга Владимировна Златогорова. Я школьный психолог. А кораблик с островом вам понадобится для того, чтобы лучше представить, куда мы с вами сейчас отправимся.

– О, а Андрюха уже там! – ткнул пальцем в одинокую обезьянку Ярик Волков. – Вон, под пальмой прыгает.

– Пасть прикрой! – вяло ругнулся Андрюха. – Гланды простудишь! – Прищурившись, он посмотрел на доску. – Детский сад какой-то. Солнышко, птички…

– Я рада, что тебе понравилось, – еще шире улыбнулась Ольга Владимировна.

Васильев фыркнул и отвернулся к окну. Ему сейчас не было дела до того, что там рисовала психолог и что от них хотел Червяков. Внутри у него все клокотало. Еще две недели назад Рязанкина бегала за ним хвостом, не отходила ни на шаг, поддерживала любую идею, заглядывала в рот, ожидая новых шуток. И вот теперь эта самая Рязанкина сидит, приклеенная к стулу, и даже головы не поднимает. Мало того, что, войдя в класс, она сразу села на другое место, мало того, что не обронила в адрес Васильева даже скупого «Здрасьте», она на него не смотрит. А ведь он был уверен, что ссора, произошедшая из-за вечеринки, на первом же уроке будет закончена. Но заканчивать Ксюха, видимо, ничего не хотела и своим молчанием только все усложнила. Он и обсуждать-то вечеринку начал для того, чтобы вызвать Рязанкину на разговор. Но она молчала.

Сидела, рисовала свои зигзаги и молчала.

– А теперь все внимание на меня! – Психолог прошла по ряду, заглядывая в лица девятиклассников. – Посмотрите на рисунок, – короткий палец ткнул в сторону доски, – возьмите листок бумаги и напишите, с кем бы вы отправились на этот необитаемый остров. Выбрать надо одного человека из вашего класса. Я хочу видеть на листочке ваше имя и фамилию вашего друга.

– А если я желаю взять всех? – Васильев вальяжно развалился на стуле. Ничего писать он не собирался. – Мне понадобятся рабы.

– Я сказала – одного, – негромко, но жестко ответила Ольга Владимировна.

– А можно двух? – робко уточнила Аня Смолова.

– Одного!

– Ну, что ж тут не понятно! – не выдержал Червяков, но психолог предостерегающе подняла руку, и Юрий Леонидович не договорил.

– А если у меня нет друзей? – недовольно пробурчал Стас Когтев. – И вообще я не хочу никуда ехать.

– Микрофон закрой и работай! – Васильеву в голову пришла хорошая идея, и он решительно дернул страницу из тетрадки. – Пряник дадут.