Золотые росы   ::   Васюкова Галина Георгиевна

- Ешьте, ешьте, - сказала она, - обедать, может, сегодня не придется.

И верно, обедать нам не довелось. В полдень из колхоза пришли три подводы. Это были не обыкновенные телеги, какие мы видели в городе, а высокие, решетчатые. В таких, как мы после узнали, возят снопы и сено.

Взглянув на подводы, запряженные тощими лошаденками, бабушка сердито фыркнула:

- Председатель называется! Лошадей для себя не мог выбрать?

А нам с Ленькой и лошади, и телеги очень понравились. Только бы скорее ехать. Но нас посадили в последнюю очередь.

Сначала уложили шкаф. Он долго упирался и никак не хотел грузиться ни боком, ни стоя. Когда его наконец уложили, оказалось, что он занял чуть ли не всю телегу. На вторую подводу погрузили стол, кровати, стулья и ящик с посудой. А на последнюю уселись мы с мамой. Под нами лежали чемоданы и узлы с подушками и одеялами. Сидеть было удобно. Наша телега выехала вперед, и мы видели, как на самой последней, рядом со шкафом, восседала бабушка, придерживая руками фикус. Фикус вежливо кланялся во все стороны, прощаясь с городом.

И вдруг Ленька закричал:

- Рыска! Рыска! Бабушка, Рыску забыли!

Я тоже было открыла рот, но не успела зареветь, как где-то совсем рядом послышалось "мяу".

- Здесь ваша Рыска, - сказала мама.

Оказалось, что Рыска едет на одной телеге с нами, - в бабушкиной большой корзине из-под белья.

Мы сразу успокоились и стали смотреть по сторонам. Вдаль, к темному лесу убегали сжатые поля. Белые и ершистые, они были похожи на недавно постриженную Ленькину голову. По жнивью паслись коровы. Были среди них черные, рябые и коричневые, но красных не было. И небо над нами было обыкновенное, голубовато-серого цвета. Мы так и не дождались, чтобы оно стало фиолетовым. Потом из-за леса навстречу нам выползла огромная туча, и небо сразу стало темным. Лошади зашагали быстрее. Мы сидели притихшие и смотрели, как первые капли дождя скатываются с пыльных листьев фикуса. Прижавшись к маме, мы укрылись плащом.

Ехать стало неинтересно.

Дорога быстро размокла, и лошади устало тащились по хлюпкой грязи. Телеги скрипели, как будто вот-вот развалятся. Под их монотонный скрип я уснула. Проснулась оттого, что мы остановились. Вокруг была непроглядная темнота, и только позади мелькал крошечный огонек.

"Может, волки?" - подумала я, но огонек вспыхнул сильнее, и я догадалась, что это кто-то курит. Из темноты донесся сердитый бабушкин голос:

- Вот тут где-то она упала и как сквозь землю провалилась.

- Кто провалился? - спросила я оторопело.

- Крышку от кастрюли потеряли, - сказала мама, и я по голосу почувствовала, что она улыбается.

Отец чиркал спичками, стараясь посветить на дорогу. Желтый крошечный огонек на секунду выхватил из темноты бабушку, закутанную в клетчатый платок. Согнувшись, она шарила палкой вокруг телеги.

- Да бросьте вы, Михайловна, - сказал отец. - Стоит ли из-за какой-то крышки мокнуть? Поехали.

- Много ты понимаешь! - рассердилась бабушка. - Ты и кастрюлю потеряешь - не пожалеешь. Все нипочем...

- Я же не виноват. Грязь кругом, - примирительно сказал отец.

Усаживаясь на телегу, бабушка ворчала:

- Жил бы себе, как люди... А то сам не сидит на месте и семью за собой таскает. Один убыток от такой жизни, а пользы...

- Подождите, Михайловна, будет польза, - весело сказал отец, помогая ей устроиться поудобнее.

- Да уж будет! Весь свет на свой лад все равно не переделаешь...

- Переделаем со временем, - не сдавался отец.

Подойдя к нам, он спросил:

- Ну, как бы тут, команда?

- Мы за тебя, - улыбаясь, сказала мама, - хотя, конечно, крышки жаль. Кастрюля новая...

- Па-апка, - сонно протянул Ленька, - я тебе помогу переделать. Я все люблю переделывать.

- Ну, тогда вперед, - рассмеялся отец.