Звезды для нас   ::   Полторак Егор

Пальцы ног судорожно цеплялись за кожу ботинок, но все скользило и расплывалось, и Лутьюфо упал, и стал падать, падать. Во вспыхивающее, вздыхающее, булькающее, зовущее. С открытыми глазами, с ужасом от невозможности катиться туда по все более стремящимся к кругу ступенькам. Потом он потерял сознание.

А когда очнулся в неровной темноте, прикасавшейся к лицу мягкими светлыми пальцами, увидел огромного белого кота. А кот, вцепившись широкой лапой в полу его пиджака и вонзая когти остальных лап в кафель, подтаскивал Лутьюфо к выломанному провалу со свисающими кусками бетона. И тяжело раскрывал пасть с черным небом и коротким раздвоенным языком.

Когда кот увидел открытые глаза Лутьюфо, зрачки его сжались вспыхнувшими злыми треугольниками, и он напряг все в последнем движении. Но уже на ребре провала Лутьюфо рванулся в сторону и откатился на несколько шагов. И поднялся.

Кот, с разгона перелетевший через провал, сел на хвост и мявкнул. Лутьюфо нащупал в мешке бутылку и, охватив горлышко короткими пальцами, потянул вверх плечо. Кот увидел, что будет сейчас, и прыгнул в провал. Оттуда заклубился удушливый дым, и Лутьюфо выбежал из подъезда.

Проходило время. Ночь. И дождь, и ветер утихли. Но ветер принес серые тучи и оставил их над городом.

Алика посмотрела на небо - звезд видно не было. Хрустальная палочка в руке вспыхивала желто-белым, а на конце зеленым. Стало пора.

Чего хочется собаке, Алика не знала. Во сне?.. Разным большим собакам, наверное, и во сне хочется догонять и загрызать. А другим? Может, придумать сон про доброго хозяина - какой он большой и добрый, и как чешет за ушами, и как ему можно положить голову на колени и лизнуть в нос. Или в руку.

Как будто хозяин - принц? Алика подумала, что голодной собаке все равно, принц ее хозяин или свинопас. Или просто девочка? Или придумать нос хозяина, в который можно лизнуть, и руку, которая чешет за ушами и живот так приятно, что даже дергается лапа. Или еду, которую дает хозяин? Или что?.. Ах, если бы насылать сны принцу. Алика сама себе грустно покачала головой...

Рыжая дворняга легла и положила усталую морду на уставшие лапы, и ей приснилось, что она бегает по сосновому лесу, пружинит хвоя под сильными лапами, взрываются запахи настоящего, и она повизгивает от удовольствия.

А потом, набегавшись и напившись из речки темной прозрачной воды, шлепает по воде, задевая ее неостановимую текучесть изнанкой ушей. И, когда от наслаждения прикосновения к животу прохлады и речных трав сводит челюсти, подходит она к сидящей на берегу русоволосой зеленоглазой девочке и улыбается. Просовывает девочке в руки мокрую усатую морду с добрыми смешливыми глазами и виляет хвостом так, что получаются крошечные радуги. И смеется девочка. Сон.

Алика шла по городу, и ночь продолжалась. Рыжая дворняга спала, но снов больше не видела.

Алика шла по набережной канала Грибоедова и смотрела на дома. Иногда она поднимала камешек и бросала в воду. Камешек в темноте летел вверх, затем вниз и падал на освещенную поверхность канала. Тогда Алика смотрела на круги. И шла дальше.

По-моему, в такую ночь на набережной канала Грибоедова, подальше от Невского проспекта, здорово страшно - пусто, и шаги твои слышны далеко. И часто у полуразрушенных старых домов кажется, что вон там не изогнутая сложно тень, а кто-то стоит и жутко-терпеливо ждет, когда ты подойдешь. А окна домов такие темные внутри - гораздо темнее ночи - и кто там?!

Алика шла и вела пальцами по влажному парапету - так обычно касаются пальцами воды, если плывут в лодке, - когда увидела этот дом. Все окна были из пустой темноты, лишь в одном - на четвертом этаже - вспыхнуло зеленое. И Алика увидела, что это звезда.

В подворотне дома стукнуло, просыпались легкие шаги, неторопливые, словно усталые.