35 Мая   ::   Кестнер Эрих

 – Эй, Конрад, мошенник, живо вылезай!

Но племянник ни единым звуком не выдал своего присутствия.

– Рехнуться можно! – сказал дядюшка. – Почему этот негодник не отзывается?

– Просто он уже в пути, – отвечал конь.

Ну, тут уж дядюшку ничто не могло удержать. Он ринулся к шкафу, заглянул внутрь и завопил:

– В самом деле! Тут нет задней стенки!

Негро Кабалло, последовавший за ним, проговорил укоризненно:

– А вы еще сомневались! Как можно?! Залезайте и вы туда!

– Только после вас! – сказал дядюшка Рингельхут. – Я ведь у себя дома.

Итак, конь поставил передние копыта в шкаф. Рингельхут изо всех сил подталкивал его сзади, покуда конь не исчез в шкафу. Тогда дядюшка, кряхтя, последовал за ним, в отчаянии шепча:

– Ничего, все обойдется!



ВХОД СВОБОДНЫЙ! ДЕТЯМ ЗА ПОЛЦЕНЫ!

В шкафу дядюшка Рингельхут наткнулся на какой-то твердый предмет. Это была старая прогулочная трость и он решил прихватить ее с собою. Южные моря далеко, подумал он. И, как умелый бегун на длинные дистанции, бросился в темноту и бежал все время прямо. Поначалу сей призрачный путь пролегал меж высоких осыпающихся стен, но внезапно стены кончились и дядюшка очутился в лесу.

Но только лес этот состоял не из деревьев, а из цветов! Там росли, например, гигантские колокольчики, высотой с добрую ель. При каждом дуновении ветра тычинки ударялись о лепестки и колокольчики звенели, звенели! А рядом с колокольчиками росли ирисы. И ромашки. И аквилегии. И розы самых чудесных расцветок. Все цветы в этом лесу были громадные, как деревья. И они светились на солнце. Колокольчики издавали волшебный звон, ибо дул легкий бриз. Дядюшка Рингельхут бегал взад и вперед среди исполинских цветов и непрерывно звал:

– Конрад, где ты?

Так он метался минут десять, прежде чем настиг беглецов. Конь-роликобежец Негро Кабалло стоял возле гигантской фиалки и жевал ее листья, похожие на зеленые ковры-самолеты. Племянник сидел верхом на коне, любовался цветами и, хотя это явно было ему уже не по возрасту, сосал большой палец.

– Рехнуться можно! – закричал дядюшка, утирая потный лоб носовым платком. – Рехнуться можно! – упрямо повторял он. – Во-первых, вы от меня убежали, а во-вторых, затащили меня в лес, а я такого леса в жизни еще не видывал!

– А мы что, уже на Южных морях? – спросил Конрад.

– Вынь палец изо рта, когда разговариваешь со взрослыми! – приказал дядюшка Рингельхут.

Испуганный Конрад слепо повиновался. Внимательно оглядел свой палец, словно видя его впервые и покраснел до корней волос.

Негро Кабалло крикнул:

– Залезайте и вы ко мне на спину!

Дядюшка согнул колени, подпрыгнул, сел верхом на коня, прижал к себе племянника и тростью слегка огрел Вороного. И тот взял с места! Конь был в отличном настроении и начал декламировать:

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?

Ездок запоздалый, с ним сын молодой. [1]

Но Конрад поправил его:

– Я не сын, я племянник.

А Рингельхут заметил:

– И где это вы увидали хладную мглу? У вас явная склонность к преувеличениям. Лучше перейдите в галоп!

– Есть! – отозвался Вороной и помчал дядю с племянником сквозь цветочный лес, да так, что у них в глазах потемнело. Конрад что было сил держался за гриву Вороного, а дядя за Конрада. Мясной салат и малиновый сок в их желудках тоже крепко сцепились друг с другом. Розы всех мыслимых расцветок сияли красотой, колокольчики тихо звенели, а дядюшка Рингельхут шептал про себя:

– Скорей бы уж нам добраться до места! И вдруг Вороной встал, как вкопанный.

– Что случилось? – поинтересовался Конрад, закрывший глаза во время этой безумной скачки и только теперь начавший приоткрывать их.

Они стояли вплотную к высокому дощатому забору.