Адмирал Арсений Головко   ::   Милютин В

12 октября разведчики доложили, что они пробились на мыс Крестовый и атакуют расположенные там батареи.

- Теперь слово за вами с Зюзиным, - сказал адмирал Кузьмину. - Созовите командиров кораблей и подразделений десанта.

Когда все собрались, Головко объяснил офицерам задачу и проводил их до причала. А там с катера на катер передавался испещренный подписями лист. Головко прочитал его.

"Настал долгожданный час для нас, катерников-североморцев, добить фашистских захватчиков в Заполярье, вернуть стране Печенгу и навсегда утвердить там победоносное знамя нашей Родины. Мы клянемся, что, не жалея ни сил, ни самой жизни, с честью выполним эту задачу! За нашу прекрасную Родину!.."

- Кто это написал? - спросил командующий.

- Сообща сочинили, - отозвались матросы. Адмирал подал лист одному из политработников:

- Немедленно передайте в редакцию. Пусть утром же будет напечатано в газете.

Через два часа катера Шабалина на полном ходу влетели в теснину фиорда, мгновенно превратившегося в огненный коридор. Оба берега гремели выстрелами. Не сбавляя скорости, Шабалин прижался как можно ближе к западному берегу - он обнаружил мертвое, непростреливаемое пространство. Вот и порт. Десантники на ходу спрыгивают на берег, занимают оборону, захватывают причалы. А катерники спешат навстречу другим кораблям. Стрельба в порту не стихает. Но все новые десантники кидаются в атаку.

Двое суток шли бои за Лиинахамари. 14 октября сюда вновь прорвались катера. На этот раз они пришли, чтобы переправить наши войска с восточного на западный берег Печенгского залива.

Кругом еще полыхали пожары. Головко с возвышенности оглядывал окрестность.

- Ну, здравствуй, Печенга, русская земля! Адмирал стоял без фуражки. Ветер развевал рано поседевшие волосы.

Под холмом шли пехотинцы и моряки. Они спешили дальше на запад, к Киркенесу. Там уже была Норвегия. Советские воины шли освобождать ее многострадальный народ от фашистского ига. Через неделю и там стихнут выстрелы.

А севернее, в штормовых просторах Ледовитого океана, бои будут продолжаться до самых последних дней войны. Но теперь уже никто не сомневался, даже наши недруги, что исход борьбы предрешен и полный разгром врага неминуем.

...Таким и запомнился адмирал Головко всем, кто знал его, - неутомимым и устремленным вперед.

Арсений Григорьевич прожил яркую жизнь и до конца дней своих был связан с морем, с флотом. После войны работал начальником Главного морского штаба, командовал дважды Краснознаменным Балтийским флотом, с ноября 1956 года первый заместитель главнокомандующего ВМФ. При его участии флоты оснащались новым оружием и новыми кораблями. Боевой адмирал щедро дарил опыт и знания молодому поколению матросов и офицеров.

Правительство, народ высоко оценили его заслуги перед социалистическим Отечеством. Свидетельство тому - награды: четыре ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени, два ордена Ушакова 1-й степени, орден Нахимова 1-й степени, два ордена Красной Звезды и многие медали.

Умер он в расцвете творческих сил 17 мая 1962 года на 56-м году жизни. Народная память свято бережет его имя. Адмирал Головко живет в делах советских военных моряков, в названиях кораблей и городских улиц.