Биография Георгия Ивановича Гурджиева   ::   Алексахин В

Рафаэль Лефорт в книге "Учителя Гурджиева" показывает, - если верить его путешествиям в поисках "чудесных" первоистоков школы "четвертого пути", - целую систему суфийских центров, которые принимают учеников, двигающихся от одной ступени к другой. Согласно Лефорту, через такую цепь посвящений прошел в свое время Даурджиадзе, т.е. Гурджиев: "Кто это "они", которые послали его? -спросил я, допытываясь дальше. - Это не секрет, - ответил он (Хаджи Абдул Кадер). - Та Ложа, что возле мыса Каратас на юге. Они были учениками Бахаудина, известного как Накшбанди, или "художники". Их там уже нет, но он (Гурджиев), должно быть, был послан туда откуда-то еще, так как я довольно часто заходил туда и никогда не видел его." На вопрос Лефорта "Откуда его могли послать" Хаджи рассмеялся: "С севера или с юга, с востока или с запада, из тысячи мест. Или с другого места обучения от другого учителя. Кто знает, что он изучил прежде, чем пришел ко мне? Быть может, соколиную охоту, музыку, танцы, плотничье дело?.." В конце концов, отыскав Шейха Ул Машейха в Афганистане, Лефорт возвращается в Европу, в тайную группу для "искателей истины" на Западе. Круг замыкается, словно гностический змей, кусающий собственный хвост.

Сравнивая учение Гурджиева со школами гностиков, трубадуров, алхимиков и герметистов, можно прийти к заключению, что в Европе во все времена существовала система знаний, которая была завезена либо с Востока, либо корни которой скрыто существовали на Западе, прикрываясь листвой различных внешних форм. Сами последователи суфизма понимают под последним не чисто исламскую эзоте-рику, как полагают некоторые, но нечто изначально свойственное древним эзотерическим школам разных культур и эпох. "Истина едина", хотя пути к ней утрачены. Гурджиев был тем, кто указал подступы к нахождению реального Пути к реальной Истине. Он обращал внимание на само-сотворение человеком самого себя: "Я никак не могу продвинуть вас дальше, я могу только создать условия, в которых вы сможете продвинуться". В этом же кроется назначение его книг, которые первоначально служили пособием для узкого круга учеников и без специальных комментариев к ним могут вызвать неправильные оценки и ассоциации. Вариант комментария к "Вельзевулу" можно найти в книге Нотта "Учение Гурджиева". Особенностью последней книги "Жизнь реальна только тогда, когда "Я есть" является ее недостроенность, точнее полное отсутствие законченной книги. На самом деле это не книга, а лишь серия набросков, замечаний и тезисов, которые Гурджиев обозначил для самого себя в качестве "стропил" для возможного построения будущей книги. С другой стороны, тезисы "Жизни реальной, пока Я есть" открывают перед нами психологический мир Гурджиева, его внутренний диалог, стиль работы с самим собой. Скорее всего, если бы Гурджиеву сейчас был задан вопрос о том, стоит или нет опубликовать эти наброски, - он бы ответил лаконично: "Идиоты!"... И был бы, несомненно, прав.

Говорят, что во время церемонии похорон Гурджиева в 1949 году устроитель церемонии, который не знал Гурджиева при жизни, был настолько поражен достоинством и благородством, которое излучало тело и лицо усопшего, что не смог сдержать рыданий у открытой могилы Георгия Ивановича.

В "Архи-Абсурде" Баал-Зебуб качает головой над существами этой планеты. "Наше солнце не светит, не греет". Когда мы получаем высокие идеи, такие как в этой Книге, и делаем усилие для понимания, - в результате появляется истинный Свет.

В. Алексахин