Человек, небо, космос   ::   Бабийчук Александр Николаевич

Розыск летных экипажей, совершивших вынужденную посадку вне своих аэродромов, целиком возлагался на командование части. Практика напряженных боевых действий показала, однако, что врач должен не только заботиться об оказании медицинской помощи раненым летчикам, но и нести значительную долю ответственности за своевременно отданный приказ на поиск. С психологической точки зрения чрезвычайно важно, чтобы летчик, штурман, стрелок-радист были уверены: в перипетиях боя о них не забудут, не замедлят прийти на помощь, если она им понадобится.

Я дал себе слово: поставлю работу так, что мои товарищи-летчики будут во всех случаях уверены в своем полковом враче. И правильные действия в воздухе, осмотрительность, самочувствие будут в большей степени зависеть от меня. Если же случится несчастье на фронте, куда мы скоро вылетим, приложу все силы, чтобы раненый получил в медпункте полка и в лазарете БАО эффективную медицинскую помощь...

Небо по-предутреннему помутнело, потом на восточной его стороне разлился бледно-желтый свет холодной зари.

Ко мне подошел молодой лейтенант.

- Товарищ военврач третьего ранга, - сказал он, - командир полка и комиссар просят вас зайти в штаб.

Поблагодарив, я направился к стоявшим в отдалении двухэтажным домам.

Я застал капитана и батальонного комиссара уже раздевшимися. В комнате было тепло. Сержант-писарь снимал с окон черные бумажные шторы.

- Наш день - ночь, - сказал комиссар, растирая ладонями скуластое лицо.

Под небольшими, глубоко посаженными глазами его виднелись тени. На лоб спадала прядь светлых волос. В худощавой невысокой фигуре комиссара, в его жестах и мягком говоре было что-то домашнее. Он откровенно радовался тому, что в ближайшее время не надо снова выходить на холод.

- Николай Тимофеевич, - окликнул его комполка. Переходя от одного канцелярского стола к другому, он с треском выдвигал ящики: что-то искал. Поинтересуйтесь у доктора, нет ли у него связей в высших медицинских и хозяйственных сферах?

- Константин Дмитриевич одержим иллюзорной мечтой достать для летного состава шоколад "кола", - улыбнувшись, пояснил мне Савенков вопрос командира. - Для наших "совушек" он был бы, конечно, кстати. Но ведь его, должно быть, дают только истребителям перед ночными полетами и экипажам дальних бомбардировщиков.

Кола - средство, повышающее работоспособность, особенно в ночное время, употребляется обычно в смеси с шоколадом.

- Да, - согласился я. - К сожалению, там необходимого знакомства у меня нет.

- С чего думаете начинать работу, Александр Николаевич? - обратился ко мне Бочаров. Он нашел бумагу, которую искал, стоя прочитал, сложил и спрятал в карман гимнастерки.

- С освидетельствования всего личного состава, - ответил я. - Налажу также занятия по оказанию первой медицинской и доврачебной помощи в боевых условиях.

- Хорошо, - одобрил комполка. Писарь принес жестяной чайник.

- Садитесь, - пригласил меня к столу батальонный комиссар. - Это у нас традиционное утреннее чаепитие. Вот только начальник штаба задержался в первой эскадрилье.

Заговорили о последних известиях с фронтов, о тяжелом положении под Москвой. В речи Верховного Главнокомандующего, произнесенной 7 ноября на параде, было сказано, что скоро и на нашей улице наступит праздник. Все поняли это так, что немцам под Москвой, очевидно, будет нанесен сокрушительный удар и они покатятся с советской земли.

Савенков поинтересовался, откуда я родом, какое учебное заведение окончил. Я коротко рассказал о себе. Родился в 1911 году в Казани, четырех с половиной лет остался круглым сиротой, воспитывался у теток. Одна из них была медсестрой, у другой муж был врачом, и это потом в какой-то степени определило мой выбор профессии.