Через три океана   ::   Кравченко Владимир Семенович

Уже спущенный с эллинга, он стоит у пристани на швартовах. Работа кипит. С гулом, одна за другой, подкатываются к деревянным сходням загруженные вагонетки, поминутно слышатся окрики: "Дай дорогу, дай дорогу!"

Крейсер сверху до низу переполнен мастеровыми и матросами: кто бьет по заклепке молотом, кто визжит электрическим сверлом, кто скрипит горном - все это вместе с грохотом, доносящимся из мастерских, сливается в общий несмолкаемый гул, среди которого нельзя расслышать командных возгласов и свистков низенького коренастого боцмана, с покрасневшим от натуги лицом выделывающего какие-то рулады на своей дудке.

С пристани заворочался громадный кран, медленно поднимая на большую высоту тяжелую железную мачту для того, чтобы перенести ее на судно и поставить вертикально. Среди этой суеты с большим трудом разыскал я командира крейсера, капитана 2 ранга барона Василия Николаевича Ферзена, к которому должен был явиться по случаю назначения на крейсер судовым врачом. Барон - голубоглазый великан с открытым добродушным выражением лица, любезно предложил показать мои будущие владения. "Вот это лазарет на семь коек; здесь аптека, здесь ванная. Здесь же в моем помещении вы расположите свой боевой перевязочный пункт; мне кажется - здесь всего удобнее; можно и в кают-компании: там просторнее, зато подача раненых затруднительнее. Впрочем, как хотите. Выбирайте, где Вам удобнее. А вот и Ваша каюта, рядом с лазаретом". Командира в это время уже разыскивали по всему судну.

Оставшись один, видя вокруг себя голые железные переборки, я старался мысленно представить себе ту обстановку, среди которой придется жить и работать. "Лазарет - всего на семь коек. Маловато. Но и их, кажется, разместить негде. А что за этой переборкой?" - "Кормовая машина, Ваше ВБ{*1}", - ответил какой-то мастеровой. Попробовал переборку рукой - горяча. "Что же будет в тропиках? Ну, ладно, поглядим каюту".

"Здесь будет столик, а здесь коечка, здесь шкапик для одёжи приспособим, умывальничек складной привинтим. Все железное, дерева не будет. На случай пожара, значит", - объяснял мне словоохотливый мастеровой.

- А вот этот уголок мы от Вас, Ваше ВБ, отымем. Тут как раз лючок в провизионный погреб проходит, так мы его в коридор выведем, чтобы вестовые, лазивши, значит, не беспокоили Ваше ВБ.

Койка, умывальник, шкап и прочее - да здесь и сейчас повернуться негде. Железо! В холода отпотевать будет, а в жару накаливаться - знаем, знаем. Заглянул в другие каюты. Все одинаковы. Кают-компания крохотная. Прошел в жилую палубу.

- А это помещение, эти рундуки - для команды?

- Так точно, Ваше ВБ.

Да! Все для машины, все для угля, а для житья плохо. Ведь на крейсере команды 328 человек. Как они тут друг на дружке разместятся? Крейсер "Изумруд" построен по образцу "Новика", лихого доблестного "Новика". Судно точно нож для разрезания: узкое, длинное, острое. Три низких трубы, две мачты. На "Новике" была одна. По числу орудий "Изумруд" сильнее "Новика". Кроме того есть и минные аппараты - три, поставленные по настоянию адмирала Макарова. Машины могучие, дающие 24 узла. Недаром они заняли чуть не третью часть судна. Дерево на крейсере действительно изгнано. В боевом отношении это хорошо. Таков же точно и родной брат "Изумруда" - крейсер "Жемчуг", окончивший свою постройку на Невском заводе месяцем раньше и, счастливец, уже рассекающий своим острым носом воды Балтийского моря.

Обходя помещения, я знакомился со своими будущими товарищами, среди которых был рад встретить несколько старых знакомцев - соплавателей по Дальнему Востоку во время русско-китайской войны{*2}.

Четыре лейтенанта уже обветрены всякими бурями и непогодами, остальные - всё жизнерадостная, полная энергии молодежь.