Десять новелл   ::   Кристи Агата

Ее ободряющий тон вызвал у Джека сильную досаду. "Пропади все пропадом! - сказал он себе. - Похоже, она пытается лечить меня советами".

- Я абсолютно здоров, - с раздражением сказал он.

- Ну вот и хорошо, - быстро ответила девушка, пытаясь его успокоить.

Все-таки у Джека осталось досадное чувство, что она не поверила ему.

Он доиграл еще немного и поспешил к завтраку. Во время еды он почувствовал на себе, и не в первый раз, пристальное внимание мужчины, сидящего за соседним столом. Человек средних лет с властным запоминающимся лицом. Маленькая темная бородка, цепкие серые глаза, держится уверенно и непринужденно - весь его облик свидетельствовал о принадлежности к классу высокооплачиваемых профессионалов. Джек знал, что зовут его Левингтон, слышал еще, что он известный врач, но поскольку самому Джеку не приходилось бывать на Харлей-стрит, то это имя для него ничего не значило.

Сегодня он окончательно понял, что за ним ведется тайное наблюдение, и немного испугался.

Неужели тайна просто написана у него на лице? И сосед, будучи профессионалом, заметил потаенные отклонения в его психике?

Джека залихорадило: "Так я и правда схожу с ума? Что же это было: болезнь или грандиозная мистификация?"

Неожиданно он придумал простой способ разрешить свои сомнения. До сих пор он играл без партнера, а если с ним будет кто-то еще? Тогда возможны три варианта: голоса не будет, они услышат его оба, или... услышит только он.

В тот же вечер он приступил к выполнению своего плана. Он пригласил Левингтона. Они легко разговорились, тот будто только и ждал подходящего случая. По- видимому, Джек чем-то его интересовал. И Джеку удалось легко и естественно подвести собеседника к мысли сыграть несколько партии в гольф до завтрака. Договорились на следующее утро.

Они вышли из отеля около семи часов. День был отличный - тихий и ясный, правда, прохладный. Доктор играл хорошо, Джек - скверно. Он весь сосредоточился на предстоящем испытании и украдкой поглядывал на часы. Было двадцать минут восьмого, когда они доиграли до седьмой дорожки, проходившей возле коттеджа.

Девушка, как обычно, работала в саду и не подняла на них глаз, когда они проходили мимо.

На дорожке лежали два мяча, ближе к лунке мяч Джека и немного поодаль мяч доктора.

- Вы подставились, - сказал Левингтон, - полагаю, что я должен воспользоваться этим.

Он нагнулся, чтобы рассчитать направление удара. Джек стоял не двигаясь и смотрел на часы. Двадцать пять минут восьмого. Мяч быстро покатился по траве, застрял на краю лунки, дрогнул и скатился вниз.

- Отличный удар, - сказал Джек.

Голос его звучал хрипло и показался чужим. Он поправил часы на руке с чувством безмерного облегчения: ничего не произошло, чары разрушены.

- Если вы не против подождать минуту, - сказал он, - я бы закурил трубку.

Джек набил и зажег трубку, пальцы плохо слушались его, дрожали. Но с души, казалось, свалился огромный камень.

- Боже, какой хороший день, - заметил он, озирая открывшуюся перед ним перспективу с большим удовлетворением.

- Продолжайте, Левингтон, ваш удар.

Но испытание пришло. В то мгновение, когда доктор ударил по мячу, раздался женский крик, пронзительный, отчаянный: "Убивают... помогите! Убивают!"

Трубка выпала из ослабевшей руки Джека, он резко повернулся, но вспомнил о Левингтоне и, затаив дыхание, пристально посмотрел на него.

Тот готовился к удару, и Джек не увидел его глаз.

- Близковато... и явное препятствие, хотя, я думаю...

Он ничего не слышал.

Мир, казалось, закружился вместе с Джеком. Шатаясь, он сделал шаг, второй... Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на траве, а над ним склоняется Левингтон.

- Очнулись, теперь только не волнуйтесь, не волнуйтесь.