Чудный гений   ::   Бэлза Игорь

Часто и охотно беседовал Гофман в Варшаве со своим соседом, сослуживцем и будущим биографом, асессором Юлиусом Эдуардом Итцигом (Хитцигом), значительно содействовавшим его знакомству с развитием немецкой романтической литературы, которую он хорошо знал, так как перед тем, как обосноваться в Варшаве, провел несколько лет в Берлине, встречаясь там с писателями и слушая лекции о литературе и искусстве Августа Вильгельма Шлегеля.

Сильное впечатление произвели на Гофмана прочитанные им тогда произведения таких писателей-романтиков, как Вильгельм Генрих Вакенродер (1773-1798) и его друг Людвиг Тик (1773-1853), а более всего, разумеется, Фридрих фон Гарденберг (1772-1801), прославившийся под псевдонимом Новалис. Объединяет названных нами авторов, а также многих других романтиков их отношение к музыке как к великому искусству, обладающему великой силой возвышать и облагораживать человека, помогать ему познавать тайны бытия и законы, управляющие им, законы, по выражению Гумилева, "умных чисел", передающих "все оттенки смысла".

"Сердечные излияния монаха, любителя искусств" Вакенродера, так же как его "Фантазии об искусстве", не могли поэтому не привлечь внимания Гофмана. Эрвин Кроль в начале 20-х годов нашего века отмечал, что монах Йозеф Берглингер, герой "Сердечных излияний", может считаться одним из предков капельмейстера Крейслера. Но и Людвиг Тик, опубликовавший обе книги своего рано умершего собрата и включивший в них и свои литературные опыты, также вошедшие в историю возникновения и развития романтического направления, ставил музыку выше всех других видов искусств. "Как восславить мне тебя, о неземное искусство!" - этот восторженный возглас вырывается у писателя в статье "Звуки", в которой он выражает далее уверенность, что "человека с великой душой" "музыка, как язык более темный и тонкий, будет чаще удовлетворять, нежели язык слов" (перевод А.В.Михайлова). Самый крупный и яркий представитель раннего романтизма Новалис вошел в историю литературы прежде всего как автор оставшегося незаконченным из-за его смерти романа "Генрих фон Офтердинген" и - тем самым - концепции "поисков голубого цветка", ставшего символом романтического идеала, в мечтах о котором скитается по свету рыцарь фон Офтердинген. Известно, что его поиски Новалис хотел завершить образом рыцаря, склонившегося перед гробом Матильды, в котором покоится голубой цветок.

Долгая жизнь, быть может, даже бессмертие суждены были удивительному цветку. Поиски его в представлении создателя этого романтического символа были как бы продолжением поисков святого Грааля, легендарной чаши, в которую тайный ученик Христа Иосиф Аримафейский собрал кровь Учителя, благодаря чему сосуд приобрел целительную силу, став драгоценной реликвией, на протяжении веков фигурирующей во многих преданиях, произведениях литературы и искусства, - достаточно напомнить "Лоэнгрина" и "Парсифаля" Вагнера. Образ Грааля и окружающих его рыцарей-хранителей постепенно лег в основу не только легенд, но и этических концепций.

Стремление к добру воплотилось в идеалах "американского Гофмана", как иногда называли великого поэта Эдгара По, незадолго до своей трагической смерти (1849) создавшего стихотворение "Эльдорадо", положившее начало романтическим "поискам Эльдорадо". Именно этот шедевр, а вовсе не "золотая лихорадка", охватившая Америку, дал название романтическим "поискам Эльдорадо", восходящим, так же как "поиски голубого цветка", к далекому прошлому, - не только к легендам о святом Граале, но даже, по всей вероятности, как полагал знаменитый русский востоковед академик Б.А.Тураев, к Древнему Египту, где зародился культ Маат - богини красоты и добра, иными словами, наиболее ранняя этико-эстетическая концепция.