Деревни русские   ::   Кондратьев Вячеслав Леонидович

---------------------------------------------

Кондратьев Вячеслав Леонидович

Деревни русские



Вячеслав Кондратьев

ДЕРЕВНИ РУССКИЕ...

Деревни русские - чужие и родные!

Я через двадцать лет иду вас брать опять...

Вы снились мне - в пожарище и дыме,

Деревни те, что не смогли мы взять.

Мы брали вас раз двадцать и... не взяли...

Деревни русские, какие вы сейчас?

Засеяно ли поле, где ничком лежали

И где остались многие из нас?

Сейчас иду дорогой старой ржевской,

Распутица и грязь, как и тогда.

Иду то полем, лесом, перелеском,

Иду... в давно ушедшие года...

Иду туда, куда пришел мальчишкой,

Не верившим, что есть на свете смерть,

Где познана была война не понаслышке,

Где все пришлость преодолеть.

И страх и смерть, и кровь и голод,

И боль утрат и горечь неудач,

И наступления, которые как Молох,

Нас забирали без отдач.

Иду туда - в изломанную рощу

Рубеж исходный для атак,

Где быть убитым было проще,

Чем как-то раздобыть табак.

Где мы от голода шатаясь,

Бродили словно тени средь убитых...

Их закопать мы даже не пытались,

Себе - живым - окопы рыть не в силах...

...И вот усталый грязный, потный

Я вышел, наконец, к деревне той

Где ждал меня у черной липы ротный

Далекой первую военную весной.

Там много было лип... Их нет теперь,

Но та, одна, стоит... И в горле вдруг комок

И в прошлое раскрылась настежь дверь,

Нет, ничего я позабыть не смог!

И в памяти все ярко, зримо всплыло

О чем, как о небывшем говорил порой

И понял я - все это было!

Ни с кем другим, а именно со мной...

Отсюда, помню, ночью темной

Мы шли сгорбясь к передовой

И первый труп на тропке мерзлой

Нарушил наш суровый строй...

И первый страх... И первый выстрел...

И мертвый лунный свет ракет...

И пуль трассирующих искры...

И страшный, как кошмар рассвет...

... Не стал курить... Прошла усталость.

Мешок поправил за спиной,

Лишь километра два осталось

До юности моей лихой.

Мне много лет ночами снилось это:

Вот я иду опять к передовой.

Кругом знакомые приметы,

Но не могу найти я рощи той.

И наяву случилось тоже,

Иду я верно - путь тот не забыть.

Но был здесь ельник? Быть не может,

Что без меня от весь побит?

Кругом деревца молодые...

Я старше их на двадцать лет.

Их не срезали ливни огневые,

Мы не знакомы... Что ж, привет,

Вам, юные, не знавшие пожаров,

Вас не рубили мы на шалаши

Вы разрослись и скрыли ветеранов старых...

Послушайте, что шепчут вам они в тиши.

Они расскажут вам, как мы их не жалели,

Безжалостно рубили, жгли

И как они в жестокие метели

Давали нам все что могли.

Но вы не слышите... Шумите сами

В весеннем легком ветерке...

Что вам до тех, кто лишь чернеет пнями,

Шумите вы... Живете налегке.

И густотой своей разросшейся

Вы словно не хотите пропустить меня

И из-за вас не узнаю я рощи,

В которую иду уже полдня.

Не узнаю... Но знаю - здесь мы были,

Еще полна земля следов

Той страшной и далекой были

Она глядит глазницами пустыми

Белеющих в овраге черепов...

Она блестит водой воронок черной,

То глянет старым блиндажем,

То гильзой стрелянной, то миной закопченной,

То брошенным солдатским котелком.

Да и земле не заживить те раны,

Что в ярости нанесены войной,

Ни повести, стихи и ни романы

Не скажут столько, сколько скажет малый

Клочек земли, что был передовой...

Вот две громадные воронки...

Я помню их. Бомбил нас самолет...

От них, шагов пятнадцать, чуть в сторонке

Был мой КП... Ушные перепонки

Чуть не полопалися в тот налет.

А вот воронки небольшие...

Им счета нет - они от мин.

Как жили здесь и как живые

Мы оставались - знает бог один.

Нас на заре быдили взрывы

И ноющий противный вой.

А после крики - "Как там живы?"

"Покамест да"... Но чаще был ответ иной.

Иду все дальше.